Письмо
Шрифт:
– Но...
– она сделала движение, как бы желая заставить его надеть куртку.
– Давайте прекратим этот ненужный торг, - оборвал он ее почти со злостью и вдруг, схватив девушку за руку, так судорожно сжал ее запястье, что она охнула от боли.
– Есть дела поважнее.
Ирена испугалась. Она пыталась освободить руку, но мужчина не уступал, напряженно вглядываясь в ее лицо.
– Что вы хотите?
– пробормотала она.
Незнакомец долго молчал, тяжело дыша, наконец сказал как бы с огромным усилием:
– Я хочу рассказать тебе одну историю... Необычайную историю, которую еще никто на Земле не слышал до конца...
Она смотрела ему в глаза, не в состоянии вымолвить ни слова. Он, по-видимому, заметил, что она начала дрожать, так
– Чего трясешься? Боишься меня?
Она кивнула.
– Не бойся, - он отпустил ее руку.
– Я не дикарь и не сумасшедший. Я совершенно нормальный человек. У меня просто небольшой жар, вот и все. Я должен рассказать тебе об одном событии... Вернее, об открытии, поколебавшись, поправился он.
– Я боюсь, что жар усилится. Если нас не найдут в течение одного-двух дней, я могу не дожить... У меня, кажется, заражение крови. А ты имеешь шансы спастись: ты здорова и молода... Ведь помощь придет... Должна прийти... Нас должны найти! По крайней мере тебя!
Он на минуту задумался.
– Знаешь ли ты, что значит работать над чем-то годами? За что-то упорно бороться и... не дождаться минуты торжества? Не докончить своего дела. Отдать свой труд кому-то, кто тебе совершенно безразличен... Отдать, не имея никакой гарантии, что он сумеет понять его необычайность и вместе с тем реальность. Ведь он может счесть то, что я скажу, горячечным бредом сумасшедшего. А если он даже поймет - не украдет ли он твоего открытия? Не присвоит ли себе плод шести лет отчаянной борьбы?
В словах незнакомца было столько искренности, столько горечи и бессильной жалобы, столько отчаянного бунта против слепой судьбы, что Ирена не была уверена, могут ли они быть только горячечным бредом. В эту минуту незнакомец вызывал в девушке не страх, а сочувствие, смешанное с любопытством.
– Кто вы?
– непроизвольно спросила она.
Лицо больного вновь стало внимательным и сдержанным.
– Это неважно, - ответил он с упрямой ноткой в голосе.
– В свое время вы об этом узнаете. Если помощь не придет, то... от меня. А если успеют, то в течение ближайших пяти лет вы прочтете в газетах... Во всех... Непременно во всех газетах всего мира...
Он на мгновение умолк, вглядываясь в лицо Ирены.
– Не обижайтесь, что я не скажу всего сразу, а буду рассказывать частями. Я хотел бы просить об одном. Если так случится, что я расскажу вам все или почти все, а потом нас все-таки спасут... и я выживу забудьте то, что от меня услышите.
Он замолчал, собираясь с мыслями. Ирена намочила тряпку и стала осторожно протирать виски незнакомца.
– История эта началась одиннадцать лет назад, - начал он спокойно. Одно предприятие, занимающееся эксплуатацией месторождений радиоактивных элементов, - как оно называется, я пока не скажу - вело по поручению правительства геологоразведочные работы в Африке, на территории... Впрочем, не важно, где. Достаточно сказать, что это был малонаселенный район с влажным тропическим климатом. Местность там гористая. Белого не встретишь на протяжении сотен километров. Это место привлекло к себе внимание во время поисков с воздуха урановых месторождений. Тогда было отмечено значительное усиление гамма-излучения над одним горным ущельем. Предполагали, что там имеются богатые залежи урана или тория. Однако наземные поиски не принесли ожидаемого результата. Правда, нашли некоторое количество тория, но вести там разработки оказалось нерентабельным. И все же во время разведывательных работ было сделано открытие, которое вызвало сенсацию, правда в очень узких кругах. Об этом наверняка кричали бы и в газетах, и по радио, если бы месторождения такого рода не имели стратегического значения и результаты всех исследований не представляли собой военную тайну. Сенсация заключалась в том, что один из рабочих, занятых "прощупыванием" земли с помощью сцинтилляционного счетчика, нашел минерал, в котором было обнаружено значительное количество плутония, и к тому же плутония-242.
Он замолчал, ожидая, какой эффект произведут его слова, однако Ирена
– Не знаю, понимаете ли вы всю необычайность этой находки?
– несколько разочарованно заговорил он.
– Плутоний принадлежит к так называемым трансурановым элементам, атомный вес которых больше, чем у урана. Все трансурановые элементы - элементы искусственные, изготовляемые человеком в атомных реакторах или с помощью ускорителей.
– Я не помню где, но я читала, что был найден природный плутоний. Поэтому я думала, что в этом нет ничего необычного.
– Да, нашли. В некоторых минералах. Но это не умаляет значения того открытия. В природе плутоний создается очень медленно, а распадается относительно быстро. Поэтому в месторождениях его можно встретить лишь в небольших количествах. Между тем в ущелье...
– он запнулся.
– В том ущелье, о котором я вам говорил, в минерале вулканического происхождения была найдена окись плутония в количестве, которое, казалось бы, совершенно исключало его естественное происхождение. И к тому же не плутония-239, а плутония-242. Теперь вы понимаете сенсационность открытия?..
– Понимаю, - кивнула она.
– Немедленно были организованы дальнейшие поиски. Однако лишь через два месяца на берегу ручья был найден еще один кусочек подобного минерала, несколько меньших размеров. К этому времени начали возникать и первые подозрения. Более тщательный анализ показал, что это был, собственно говоря, не вулканический камень, а материал, созданный искусственным путем. Кажется, какой-то сплавленный песок или что-то в этом роде. Принималась во внимание и возможность космического происхождения находки это мог быть просто метеорит. Но об этом думали недолго. Не было оснований утверждать, что плутоний-242 возник в минерале в результате самопроизвольных ядерных изменений. Урана и тория почти совсем не обнаружили. Каким же образом очищенная окись плутония могла попасть в расплавленную минеральную массу? Тогда решили, что минерал был специально приготовлен и подброшен, чтобы ввести в заблуждение экспедицию. Немедленно приехала специальная следственная комиссия. Несколько человек было арестовано. Потом задержали одного инженера, довольно пожилого человека. Следствие установило, что минерал был приготовлен и подброшен с целью дезорганизации поисков и осмеяния наших специалистов. Кое-кому обязательно хотелось доказать, что преступник или преступники действовали по поручению иностранной разведки.
Больной задумался.
– Этого инженера, - начал он через минуту, - скажем, его звали В., приговорили к десяти годам лишения свободы. Бедняга не выдержал этого и через год умер. До самого конца он ни в чем не сознался...
Некоторое время мужчина печально смотрел на поверхность плота, периодически заливаемую тонким слоем воды.
– Правда, - продолжал он, - загадка плутония-242 не была раскрыта до конца, но ввиду смерти мнимого преступника вопрос сочли решенным, а обвинения, содержавшиеся в обвинительном акте, - доказанными. В печать проникли весьма скудные сведения: почти весь процесс проходил при закрытых дверях под предлогом сохранения государственной тайны.
– И все поверили, что инженер В. подбросил этот минерал?
– Не все. Хотя такое объяснение загадки и казалось единственно приемлемым, друзья инженера В. верили, что он невиновен.
Мужчина с сомнением поглядел на Ирену.
– Я лично инженера В. не знал, - сказал он, помолчав.
– Но мне известно, что у него были друзья. Причем такие, каких теперь днем с огнем не сыскать. Один из этих друзей, некто Грей, был геологом, как инженер В. Он вел небольшое собственное дело. Узнав о процессе, Грей немедленно приехал. Правда, подробности обвинения были засекречены, однако кто-то из коллег инженера В. рассказал ему все. Видимо, Грей понял, что дело нелегкое, потому что он не ограничился обжалованием приговора, а решил сам найти доказательства невиновности друга. Он продал свое предприятие и вместе с женой поехал в Африку. Инженер В. так и не дождался их приезда. Он умер в тюрьме.