Письмоносец
Шрифт:
Каспар стаскивает кальсоны, проглатывает целый стакан витаминов и надеется, что больше никогда не проснется. На улице лето, деревья распускаются, трава растет просто на глазах, а овцы блеют. А за затеняющей шторой темно. Он пробует думать про красивые ноги Лэрке, поднимает ее платье и теряет сознание.
Каспар просыпается, у него только разболелся живот от всех этих таблеток витамина Д. Он спускается, сортирует почту, а потом скорчивается на грубой циновке у входной двери. Вот так он лежал в детстве и ждал почтальона, — но сейчас у него в руках телефонный справочник.
Каспар едва успевает заметить испуганное лицо почтальона, когда открывает дверь и обрушивает телефонный справочник ему на голову. Тот валится на пол, точно кукла. Каспар затаскивает его за ноги в прихожую, быстро снимает с него сумку и открывает отделение для непереданных писем. Там лежит пять писем, все ему и все от матери. Он с рыданием бьет почтальона по голове и бросает письма на пол. Каспар относит его в машину, отвозит в горы и кладет на обочину. Каспар достает свой пинцет и царапает ему лицо, руки и ноги до крови. Когда почтальон начинает шевелиться, Каспар бьет его еще раз. Прежде чем уехать, он осторожно поднимает ему веки. Хотя почтальон сейчас где-то в иных мирах, он смотрит на Каспара ласково. Рот как будто тоже улыбается. Он делал это для блага Каспара. Наверное, почтальон хотел, чтобы Каспар остался в Форехайме, ходил себе по своему маршруту и был счастливым.
Ханс и Анна-Грета все еще лежат возле стоянки. Каспар не в силах подойти туда и посмотреть на них. От них исходит вонь, а дождь мочит их одежду.
Каспар пьет кофе у Софии, а король в это время стучится в дверь Лэрке. На нем белый плащ-дождевик, высоко над головой поднят зонтик. Она закрывает ставни, и королю приходится стоять на улице и шлепать по луже.
Когда Каспар возвращается, тела Ханса и Анны-Греты уже исчезли. Он заскакивает в машину и едет домой. Улицы Форехайма пусты.
По радио говорят о зверском убийстве двух почтовых работников и нападении на почтальона. Полиция просит жителей не выходить из дома и присматривать за своими овцами. Эксперты почти единодушно признают, что это, скорее всего, взбесились волки. Около мертвых почтовых работников нашли волчьи волосы. Территория для охоты у волков в последние годы уменьшилась, наверное, они озверели от голода. Пока что все ждут, что почтальон придет в сознание и сможет дать свидетельские показания.
Весь город сидит дома за задернутыми занавесками. Каспар ставит на плиту чайник и отпаривает письма матери. Он садится и медленно читает.
Дорогой Каспар!
Вот теперь настало время написать тебе. Ты должен приехать. Я себя плохо чувствую, лежу в больнице. В общем, я не хотела писать, но ведь мы договорились. Наверно, тебе хорошо там в горах, раз я от тебя ничего не слышу. Но сейчас ты должен приехать.
Целую, твоя мама.
Письма
Каспару придется ехать на автобусе завтра, когда начнется его весенний отпуск. Он поднимает занавеску и смотрит на улицу. Там ходят люди, значит, тревоге уж дали отбой. Ягненок не спит, он всю ночь стоит и в упор смотрит на него.
Каспар просыпается рано, сортирует почту и быстро едет. На стоянке он на мгновение останавливается и смотрит вниз на маленький Форехайм, покоящийся в своей туманной дымке. Здание почты — в центре, большое и красное, словно слишком хорошая мишень.
На пути через гору он раскидывает руки, подпрыгивает, и ему хочется взлететь. Каспар останавливается в своих любимых местах и мочится. Это его территория, и если он не вернется, то его будут помнить. Только взгляните на эту тропу, она углубилась, это он протоптал ее!
Каспар идет к Лэрке. Она стоит в дверях, с ней король, Каспар смотрит на носки своих ботинок.
— Поздравляю с Троицей; я съезжу ненадолго в город, — говорит он.
— Ты уезжаешь? — спрашивает Лэрке.
— Да, береги себя.
Он отвешивает королю поклон и заглядывает чуть-чуть вверх. Живот Лэрке увеличился.
— Каспар, — шепчет она и падает.
Каспар отправляется к Софии, она накрыла стол со всевозможными закусками.
— Я на Троицу уезжаю, — говорит он.
Она дает ему блюдо с мясом. Оно абсолютно красное и нарезано тонкими кусочками.
— Карпаччо Страдивариуса, — попробуй!
Из дома Лэрке раздается крик, Каспар встает и бежит к дверям.
— Король — тот еще тип, — улыбается София.
— Это ты о чем?
Она в ответ только смеется, и Каспар краснеет. Он никогда не был с женщиной, которая бы так много кричала. Ему хочется убежать — хочется остаться.
София снова дает ему мясо, он берет пару кусочков и запихивает в рот. Их можно жевать одним языком, красное течет прямо по жилам. В штанах у него поднимается, и он понимает, почему японцы готовы так дорого платить за это мясо. Каспару хочется к Лэрке, хочется выгнать короля взашей и доказать ей, что он настоящий мужчина.
Каспар хватает еще кусок мяса. Вроде у них там ставня плохо закрыта? Может, ему удастся проследить за Лэрке со второго этажа? София берет его за руку, они, посмеиваясь, идут к ней в спальню, и пока он смотрит в окно, она гладит его по спине. Каспар не видит Лэрке, но ее крик все громче и громче. Он бьет по стеклу, рассчитав силу так, чтоб оно не разбилось. София шепчет ему на ухо всякую всячину, и когда он оборачивается, она уже раздета. София обнимает его и тащит в постель. Кожа у нее мягкая. Она сжимает его так, что у него выступают слезы, а когда она целует его в губы — это как касание крыла ангела. Белесые волосы рассыпаются из пучка на затылке, и в слабом свете она вполне может сойти за молодую женщину. Каспар хочет что-то сказать в промежутках между вскриками Лэрке, но его руки продолжают щупать. Он срывает с себя одежду, потому что здесь жарко.