Питомец из пробирки
Шрифт:
— Ну и история! — выдохнул Гришка. — Словно фильм посмотрел.
Мы переместились в гостиную и расположились на диване, то и дело поглядывая в окно. Полиция уже приехала и по двору шастали мужчины в форме. Весь периметр оцепили желтыми лентами, возле которых продолжали толпиться соседи. Любопытство победило и холод, и страх, поэтому люди стояли, укутавшись в пальто и шали, и наблюдали за работой полицейских. А зрелище было не из приятных. То и дело были видны вспышки фотоаппарата, который запечатлевал следы преступления. Позже специалисты не раз будут изучать эти снимки, а пока им
Толпа не расходилась до самого конца. Пока последняя оторванная конечность не была упакована в черный мешок для вещ доков. Все же в нашем городе убийства редкость, тем более такие жестокие. И даже страх перед тем, кто его совершил, не заставил людей разойтись по домам. Лишь когда на снегу остались только следы крови, а полиция уехала, толпа начала расходиться.
Признаюсь, любопытно было и мне, но Гришка отговорил меня от безумной идеи выйти во двор и взглянуть на происходящее собственными глазами, да заодно послушать, о чем говорят соседи.
— Тебе и отсюда неплохо видно, а с соседями завтра поговоришь, — сказал парень, и я вынуждена была признать, что он прав.
Ни к чему стоять на морозе, да и опасно может быть на улице. Вдруг убийца все ещё находится поблизости. А в то, что из всей толпы, жертвой он выберет именно меня, я даже не сомневалась. Я вообще по жизни "везучая". Неприятности ко мне так и липнут. А тут маньяк или монстр — как же пропустить такое веселье?!
Но все же шило, которое располагается у меня в одном месте, не позволило усидеть в квартире.
— Я к соседке, — сказала я Гришке, который уже собрался ложиться спать.
— Посреди ночи???
— Вряд ли Изольда Генриховна спит после случившегося. Я ее в толпе любопытствующих видела, она точно знает, что произошло.
— Эх, Маринка, что ж тебе дома-то не сидится? — вздохнул парень. — Ладно, раз собралась в гости — я с тобой.
— Нет, я лучше одна! — тут же запротестовала я. — Там старушка одинокая, вряд ли она тебя на порог пустит.
На самом деле я подумала, что и сама Изольда Генриховна против ночного визита незнакомца будет, да и ее временный сосед — студент Сашка Лисичкин, вряд ли парню обрадуется. К тому же после наших обнимашек той ночью, когда он создал Сладкоежку. Ещё сцены ревности мне не хватало. Но больше меня волновало другое — Сашка должен знать, что происходит в лаборатории, поэтому, пока страсти не улеглись, нужно все выяснить.
— Я мигом! Одна нога тут, другая там! — сказала я и умчалась одеваться, а то как-то неудобно к соседям в одной ночной рубашке являться.
— Если что кричи, — дал мне наставление Гришка, взволнованно топчась возле двери.
Я махнула на него рукой. Что может случиться? Изольда Генриховна живёт в квартире напротив. Неужто я не смогу пройти пару метров без приключений?
Я выскочила в подъезд и тут же ринулась к двери соседки и нетерпеливо забарабанила в дверь. Как ни старалась храбриться при Гришке, на самом деле мне было страшно. Но узнать, что произошло на самом деле, было намного важнее. Ведь если убийство было совершено кем-то, созданным в лаборатории, необходимо сообщить об этом в отдел по борьбе со сверхъестественным. Сашка Лисичкин —
Открывать мне не спешили, и я уже решила возвращаться домой, как неожиданно распахнулась дверь лаборатории.
От страха я подскочила на месте и резко обернулась.
На пороге стоял профессор. Он выглядел как обычно. Ни растерянным, ни напуганным, ни озлобленным, как я того ожидала. Так, словно вообще ничего не случилось.
— О, Марина! Ты-то мне и нужна!
Что-то его настырность начинает мне надоедать. Даже не могу спокойно выйти из квартиры, чтобы не нарваться на профессора Туманкина. Он, словно все время караулит возле двери в ожидании, когда же я появлюсь.
Я нахмурилась и внимательно посмотрела на соседа, собираясь высказать все, что думаю о его поведении, но взгляд зацепился за белый халат, на груди которого виднелись алые капли. Подсохшие, но довольно свежие. Это были определенно пятна крови. Их я ни с чем не могла перепутать, ведь со своей природной неуклюжестью очень часто ранилась острыми предметами на кухне кондитерской. И мой белый передник часто был как раз вот в таких алых каплях свежей крови. Ещё, конечно, это могла бы быть краска, но в то, что профессор по ночам рисует картины, верилось с трудом.
Мурашки побежали у меня по спине, когда мозг сложил два плюс два, а воображение подкинуло картины одну ужаснее другой.
Профессор между тем покинул свою лабораторию и медленно с грацией хищника двинулся ко мне.
Спасительная дверь за моей спиной не спешила открываться, и я в панике соображала, успею ли добежать до своей квартиры и открыть ее, прежде чем профессор меня схватит.
— Марина, что же ты так и не зашла ко мне вечером? — спросил Лев Спиридонович улыбаясь, как мне показалось, кровожадно.
— Занята была, — в ответ пискнула я, вжимаясь в холодное дверное полотно.
— Нехорошо обманывать, Марина, тем более человека, с которым у тебя естьобщая тайна, — тихо сказал профессор, нависая надо мной.
— О чем это вы говорите?
Глаза профессора загорелись яростью, я никогда прежде не видела его таким.
— Я ведь сразу понял, что существо из пробирки скрывается у тебя! — добил меня этими словами сосед. — И ты отчего-то не хочешь, чтобы я его уничтожил!
— Потому что Сладкоежка никакой не монстр, а милое, доброе, абсолютно безобидное существо! — резко выпалила я, обходя профессора таким образом, чтобы оказаться ближе к своей квартире.
— Уже и кличку монстру придумала, — презрительно фыркнул профессор. — А что если я сообщу твоей выходке в отдел по борьбе со сверхъестественным?
— Тогда вы сами будете в первую очередь отвечать за то, что создали его! — я не собиралась уступать. Профессору меня не запугать. Я уверена, что Сладкоежка безобидный, и буду стоять на этом до конца. — И, вообще, уверена, что это один из ваших неудавшихся экспериментов виновен в произошедшем во дворе дома…
— Так и есть! — неожиданно согласился Лев Спиридонович. — И я не понимаю, почему ты покрываешь этого кровожадного монстра?