Питомник
Шрифт:
— Куда лезете, скоты?! Подождать не можете? Вон отсюда! Ненавижу! Давайте, бейте, вы это умеете! Нелюди! Мразь!
Капитан пробрался сквозь толпу и увидел, как два хмурых братка держат под руки извивающегося Фердинанда.
— Человек не в себе, — тихо сказал Косицкий, — Федор, пойдемте, вам надо на воздух.
Братки, не обращая на капитана никакого внимания, профессионально зажимали локти маленького бледного Фердинанда и искали кого-то глазами. Капитан понял, что, прежде чем отпустить, им надо посоветоваться с руководством.
— Уроды! Нелюди! Даже здесь приходится видеть ваши рожи! — хрипел
— Ты заткнешься или нет? — вяло спросил один из братков и скорчил рот, как будто сейчас сплюнет, однако сдержался, вспомнив, где находится.
Толпа у двери расступилась, потому что вносили роскошный гроб, в котором плыло, утопая в цветах, молодое и весьма известное лицо, тридцатилетний лидер одной из крупнейших подмосковных группировок Кутиков Валерий Иванович, по прозвищу Джамп. При виде гроба Фердинанд умолк, братки чуть ослабили хватку, капитан аккуратно перехватил крикуна и осторожно, в обход, повел вон из зала. Один из братков хотел кинуться следом, но подоспевший солидный седой господин с мягким профессорским лицом сказал ему что-то, покачал головой, и браток успокоился.
В седом господине капитан Косицкий без труда узнал знаменитого предпринимателя, подозреваемого в причастности к нескольким громким заказным убийствам.
— Спасибо, — буркнул Фердинанд, когда они наконец оказались на улице, — однако не стоило беспокоиться. Я бы мог запросто справиться сам. Ну, что вы на меня так смотрите? Я, между прочим, три года занимался каратэ. Давно, в ранней юности. Но кое-что еще помню.
— Вы собирались с ними драться? — капитан едва заметно усмехнулся.
— А что? Это было бы эффектно. Впрочем, все еще впереди. Не думаю, что эти скоты все так оставят. Они найдут меня, уверен, они ничего не забывают и не прощают, — он сощурил близорукие маленькие глаза, — такое яркое солнце, такой теплый, изумительный день, но жить дальше совершенно не хочется.
— Зачем вы это сделали? — спросил капитан. — Так, — Фердинанд пожал плечами, — сигареткой не угостите, господин капитан милиции? Свои забыл.
Они остановились, чтобы закурить. Их догнала старенькая учительница рисования, посмотрела на Фердинанда сквозь толстые линзы, хотела сказать что-то, но раздумала, укоризненно покачала головой и засеменила дальше, к автобусу, который должен был отвезти всех на игрушечную фабрику. Там стараниями Наташи организовали поминки.
— Недовольна старушка, — Фердинанд оскалил испорченные мелкие зубы, — искренне возмущена. Знаете, что она сейчас хотела произнести? «Молодой человек, как не стыдно устраивать скандал в таком торжественном и печальном месте!», — он глумливо зашамкал, скорчил отвратительную гримасу, потом, как бы опомнившись, тряхнул головой. — Напрасно сдержалась, праведница. Такие эмоции следует выпускать наружу. Очень полезно для здоровья, и самое забавное, что в глубине души она, лапонька, божий одуванчик, просто счастлива.
— Чему же счастлива? Скандалу? Или, может, смерти Лили?
— Как вы не понимаете, господин капитан милиции, — Фердинанд покачал головой, — вы должны лучше разбираться в человеческой психологии. На фоне дурных поступков
— А почему это должно быть интересно? — кашлянув, хрипло спросил капитан.
— Потому, что жизнь скучна, тупа и бессмысленна. Подсластить ее, хотя бы таким вот скандальцем, никогда не помешает. Признайтесь, ведь эффектная вышла сцена?
— Честно говоря, отвратительная, — вздохнул капитан.
— Ну, спасибо, утешили. Кого они хоронят, эти мордовороты, случайно не знаете?
— Случайно знаю. Главаря крупной преступной группировки. Кличка Джамп.
— Понятно. Туда и дорога. Небось свои же и шлепнули. Заказное убийство, конечно?
— Убийство, — кивнул капитан, — но только не заказное. Любовница зарезала. Из ревности.
— Ого! — Фердинанд весело присвистнул. — Надо же, какая прелесть! Расскажите, расскажите подробней. Безумно интересно.
— Возьмите любую желтую газетку и прочитайте, — буркнул капитан, — ничего интересного.
— У меня аллергия на желтую прессу. К тому же там наверняка на тонну вранья один грамм правды. А вы владеете информацией из первых рук, из оперативных источников. Ну что вам, жалко, что ли? Или это пока тайна следствия?
— Никакой тайны там нет. Джамп в загородном ресторане потанцевал с лауреаткой конкурса красоты, его любовнице показалось, что ее милый слишком нежно обнимает красавицу, она сбегала на кухню, схватила тесак для разделки мяса и на глазах у двух десятков людей, включая вооруженную охрану, пырнула Джампа в спину и попала аккурат в сердце.
— Класс! — Фердинанд чуть присел и хлопнул себя по коленкам. — Перефразируя Карамзина, можно сказать: и ублюдки любить умеют.
— Вы считаете, убийство — это проявление любви? — небрежно спросил капитан и глубоко затянулся.
— Это ее высшее проявление, апогей страсти. Представьте, какие бури бушевали в сердце у этой девушки, какой огонь горел в ее крови. Это же Вильям Шекспир! Леди Макбет!
— Пьяная она была, — проворчал капитан, — пьяная злющая баба.
— А вам, кажется, жаль бандюгу, — Фердинанд хитро прищурился, — смотрите, как вы помрачнели, господин капитан.
— Что же, смеяться? — Они вышли на стоянку. Косицкий заметил Наташу у маленького автобуса. Она помахала рукой. — На поминки не хотите поехать? — спросил он Фердинанда.
— Зачем?
— А Люсю навестить не желаете? — Он резко развернулся и поймал странный, почти панический взгляд.
— Почему вы спросили? — отчеканил Фердинанд и пнул ногой банановую кожуру.
— Если вам была дорога Лилия, то судьба девочки не должна быть безразлична. У нее ведь нет теперь никого, вообще никого, и, возможно вы единственный человек, который… — Он не договорил, потому что Фердинанд вдруг сорвался и побежал прочь, понесся, как сумасшедший, сверкая лысиной и стертыми подметками. Косицкий проводил удивленным взглядом маленькую черную фигуру. Окликать, догонять было поздно. Да и не стоило.