Плацдарм [трилогия]
Шрифт:
Он видел, как двое воинов, судя по тому, как к ним обращались, офицеры, о чем-то долго друг с другом препирались на повышенных тонах над трупом Кетрера, тыча пальцами то в него, то вокруг. Потом что-то искали.
Неужели их удивила в общем-то несложная манипуляция с магическим огнем?
Заметил, как несколько раз солдаты незаметно снимали с убитых перстни или броши и украдкой засовывали в странные мешочки, нашитые прямо на одежду. Что ж, выходит, ничто человеческое «пятнистым» не чуждо, а дисциплина в их отряде явно хромает. Ведь всем известно, что нельзя брать
Но больше всего заинтересовали Аора странные нетвари в железном панцире, верхом на которых передвигались пришельцы.
Даже осмелился спросить о них у старшего из офицеров. Однако тот не понял.
Тогда Арс Мак напряг свои способности и принялся прощупывать удивительное создание. Минуты ему хватило, чтобы определить - это вовсе не живое существо, но и не простая повозка.
Он ощутил силу огня, бьющуюся за стальными стенами, ощутил силу молнии, текущую по странным жилам, и еще одну огненную силу - но не живую, а как бы спящую, которая была заперта в стальные кувшины. (Могущественные, сколько превосходной стали потрачено!).
И еще - внутри сидели люди, которые заставляли это мертвое, но вместе с тем не совсем мертвое существо двигаться. И был там еще кто-то, или скорее что-то - тоже не совсем мертвый, и способный как бы думать - хотя и с умом куда меньшим, чем у ящерицы или землеройки - питающийся силой молнии.
Маг даже сжал ладонями голову - настолько непонятным и удивительным было то, что он увидел.
Нет, это нужно было обдумать, а сначала - хотя бы понять.
Ладно, надо осмотреться, пока все не прояснится окончательно.
Марков устало оперся на броню головного БТР. Сказывалось ли схлынувшее боевое напряжение, или еще что-то, но силы покинули его.
Отрешенно он слушал разговор командира с базой: радист, еще вздрагивающий от пережитого, не без труда наладил связь.
…- Так точно, товарищ полковник… Как дела? У нас тут произошло боестолкновение… Похоже разбойники, грабившие местных. Пусть пришлют врача… Потери? Раненые? Нет, у нас только несколько легких и один средней тяжести. Одному парню из каравана разбойнички выпустили кишки - если не поможем, определенно загнется. И пусть еще прилетит кто И пусть еще прилетит кто-нибудь из артиллеристов или инженеров - у нас уничтожили бронетранспортер непонятно чем.
…- Никак нет, не из задницы подбили, товарищ полковник. Я действительно не знаю что это за оружие, должен посмотреть специалист… Да никак не выглядит, мы его еще не нашли… Я не пил… Хорошо, по прибытии представлю подробный рапорт, хотя… Так точно, представлю и без всяких «хотя»… Я повторяю, товарищ полковник, тут действительно ситуация непонятная, и по радио не объяснишь.
Товарищ капитан - разрешите обратиться?
Это был командир отделения из третьего взвода - осетин Исса Нухаев. Рядом с ним стоял, о чем то умоляюще лопоча, немолодой человек в странной полосатой рубахе с капюшоном. Кто-то из спасенных ими путников.
– В чем
– напустив на себя строгий вид, спросил капитан.
– Вот, - как-то виновато бросил боец, - он не дает хоронить тех убитых. Прямо-таки в ноги кидается.
– Ну и не надо - нам меньше работы. Может, у них принято покойников бросать прямо где померли - почем знать?
– буркнул лейтенант
– Да нет, - солдат выглядел сконфуженным. Он хочет, чтобы мы их взяли с собой.
Человек вновь что-то залопотал, умоляюще прижимая руки к груди, а потом подбежал к склонившемуся над одним из раненных человеку с лентой, и потащил к покойникам, что-то втолковывая ему, и указывая в их сторону.
Местный знахарь, остановившись у одного неподвижных тел, несколько секунд внимательно смотрел в их сторону, а потом подозвал капитана жестом.
Пожав про себя плечами, Марков приблизился.
Тогда тот опустился на колени, приложив ладони ко лбу жертвы разбойников, что-то пробормотал…
И мертвец… зашевелился. Затем жалобно застонал, приподнялся - и ту же вновь замер, недвижим.
Стоявший рядом Нухаев вздрогнул, и рука его сделала какое-то движение, как будто он хотел перекреститься.
Но лейтенант не испугался (или, если уж по честному, почти не испугался).
Во первых, покойники, как известно, оживать не могут, во вторых - он почти мгновенно догадался - в чем тут дело.
Черт возьми, неплохо придумано! Вогнать в человека стрелу с парализующим снадобьем, а уж потом без помех скрутить и взять в плен. Тут ведь наверняка процветает работорговля, а значит, нет никакого резона убивать тех, кого можно выгодно продать… Странно, что у них на Земле до такого не додумались.
Чтобы подтвердить догадку, он подобрал одну из валявшихся стрел.
Древко было не круглым, как он ожидал, а аккуратно - без заноз и заусенцев, оструганным на восемь граней.
Так и есть - недлинное тонкое жало костяного (хм) но острого наконечника, хранило в бороздках что-то похожее цветом и видом на битум.
Навершие стрелы украшало деревянное утолщение, не дававшее ей, видимо, втыкаться глубоко в тело жертвы.
Все продумано - если человек - это товар, то зачем его портить?. Да, гадость конечно - типичная феодальная дикость. Ну ничего - мы тут наведем порядок…
Подумав так, он отправился туда где санинструктор хлопотал над раненными.
Было их мало - два разбойника, поймавшие пули в ноги, ефрейтор Коркин, слабо стонущий из под скрывшей лицо повязки, да еще экипаж подбитого бронника.
К счастью никого серьезно не обожгло. Только кисти рук и лица, опаленные брови, да краснота на спинах и шеях.
Маскхалаты конечно к чертям - ну и черт с ними.
Нет - рядового Смагина, кажется, зацепило всерьез.
Он тихо шипел сквозь зубы, не в силах раздвинуть заплывшие красные веки с начисто сгоревшими ресницами. Вся верхняя часть лица приобрела цвет, неприятно напоминающий свежеободранную тушу. Из трещин лопнувшей кожи сочилась белесая сукровица. Кажется, Макеев поторопился сказать, что тяжелых у них нет.