Плацдарм

Ар

С перевязкой вызвалась помочь Крыса. Точнее хмуро отобрала бинты, смоченные раствором, и приступила. Рана на руке меня порадовала — чистая, уже немного подсохшая. Боль еще ограничивала функциональность, но лечение, надо сказать, действенное… Шест пытался изобразить нечто болезное от прикосновений мелкой и был послан. Пока бинтовали его сотню порезов, успел осмотреть трофейный АУГ. 25 патронов не первой свежести — выщелкнул один и осмотрел. Использовать столь прожорливое оружие имело смысл только при наличии выполняемости боезапаса… А вот хрень поймешь —

патрон с виду фабричный. И почему АУГ… скорее экзотика, о которой нам поведали в прошлом, что кажется бесконечно далеким.

Раздал каждому по био, проигнорировал удивление Крысы и цапнул банку. Зашлифуем протеином… Под деловитый перестук вилок спросил:

— Как с оружием?

Крыса покосилась на шмалабой и ее передернуло. Тощий приосанился.

— Я пробовала с арбалетом… мне привычнее, — решилась мелкая.

— А мне норм. — В руках Шеста хрустнула банка. Хорошо, первые наметки по вооружению отряда получены. К огнестрелу никто не тянулся… Хотел ли их переучивать, еще не решил. Патронов в обрез — 12 патронов к ТТ и новообретенная машинка.

— Есть что-то конкретное про тоннели? Кто ходил, зачем ходил, что видел?

— Сама слышала от ребят Пейдзы, пока они не нарвались… — охотно вступила мелкая. Долгое молчание ее угнетало… лишало духа. — Если не испугаешься, пройдешь тоннелями, найдешь старые запасы… Склады, говорят, богатство…

Вопреки всему, Шест не возразил… Замер, не донеся вилку до рта, и внимал. А мне слышался, именно, фольклор. Да, пару-тройку закладок под станции можно найти, возможно там что-то позабыли… но общая незавершенность проекта не располагала к надеждам.

— Слышал, ходила группа Петры, — вступил тощий. — Никто не вернулся…

— Вход в тоннели, полагаю, не один? — спросил очевидное.

— Ну… да, — не очень уверенно ответила Крыса. — Ходят по-разному…

— И никто не знает точно, — подвел итог. — Сможешь сориентировать, где выйдем?

— Это ж Шляхинские тоннели, никто не знает… Гиблое место.

— Мы уже порядочно тут… — хотел намекнуть и не договорил. Из глубины тоннеля донесся приглушенный грохот. Лупили металлом о металл — два удар, пауза, три удара. И так по кругу — с пугающей механической точностью.

— Хваталка! — Крыса подскочила, схватила рюкзак и замерла. Следом Шест, привстав, занес банку для броска… Композиция века. И реакция на двоечку.

— От костра, — скомандовал уже в движении. Сместился метров на пять в сторону от круга света. Секунду подумавши, все же остановил выбор на шмалабое — останавливающий эффект сейчас предпочтительней. Краем глаза зафиксировал движение бойцов — тощий уже выцеливал сумрак, рядом тискала мачете Крыса. Бледные, точно призраки, лица искажены отсветами. Как таких не испугаться…

Удар, удар…

К горловине тоннеля — той, где еще не были, зашел сбоку, оставляя источник свет по правую руку. В идеале пробросил бы вперед фонарик — лучом к угрозе, чтобы ударить из тени. Но жалко, сука… шалит жабишка. Прислушался… Мерный ритм необъяснимо бил по нервам —

во тьме притаилось чужое… и готов поклясться, неживое… Тогда что? И какого хера? Концентрация пасовала перед неизвестностью.

Видимый на пару метров участок тоннеля не спешил откровенничать…

Удар…

Медленно отступил к костру — короткими шажками, не опуская оружия. Метка молчала… и хрен знает, хорошо это или плохо. Кивнул напарникам:

— Уходим на подъем. Шест, вскрой проход.

От нервов тощий взломал преграду за три удара, только щепки полетели. Треск уплыл во мрак и слился с ритмом. Если кто хотел, наше местоположение уже не секрет… за что поблагодарил бойца красноречивым жестом.

— Я вскрыл, — хрипло оправдался Шест.

Отстранив набор костей, я проскользнул за решетку. Пригнулся, ведя прицелом… Пришлось задействовать загодя подготовленный фонарик. В тусклом мареве разглядел продолжение отлогого подъема — тот же бетон и неровно отбитые стены метров на пятнадцать видимости.

— Может, поднажмем? — в никуда прошептала Крыса.

— Себе поднажми пальцем ведущим… — не преминул встрять тощий.

Я коротким броском преодолел видимый участок, что вывел в небольшой пустой зал, едва намеченный грубой обработкой. В торце, где предполагал выход, серела мешанина из бетона и крепежа — узкие щели-провалы давали некий шанс… Но больше меня порадовала функция, дернувшая организм слабой стойкой на барьер. Где-то в завале притаилась ширма, что могла увести нас от опасности, накатывавшей с тылов…

С третьей обследованной щелкой повезло. Бойцы, не отрывавшие взгляда от секционных решеток, за которыми осталась стоянка, встрепенулись, когда я решительно полез под сцепленные плиты. За собой тащил рюкзак и оружие, ладонью шарил впереди в ожидании контакта…

Плеснуло зеленью. Мышцы скрутила короткая судорога и накатила слабость. Пройдено; который раз, почитай, а ни хрена не легче — точно ты шарик, который пихают в трусливую задницу… И лучше бы не знать таких ассоциаций.

Хрипло заглатывая воздух, вывалился на свободу, на автомате подтянул оружие. Вставать не спешил, крутанувшись на боку в попытке осмотреть максимальный периметр. Для определенности назвал бы помещение эллингом — вырубленным в скале и брошенным до ввода в эксплуатацию, судя по пустоте залы. Высота метров десять, каркас из металлических ферм, просевший в отдельных местах, обрывки проводов и тросов…

Считая от завала, откуда выбралась моя тушка, до противоположного края метров двадцать. И край тот весьма любопытен — отмечен массивными створами ворот, расклиненных могучим ударом извне. В правой нижней части гостеприимно приоткрыта дверца. Сквозь щель сочился приглушенный желтоватый свет, дававший возможность разглядеть смутные детали пространства.

Вот прям резкое чувство — куда-то опять встрял. Я поднялся и сделал острожный шаг к выходу. Шуметь не буду, прислушаюсь…

Позади, из лаза, послышался треск перетираемого камня. Звякнуло.