Плацдарм
Шрифт:
Я кинул прощальный взгляд на коробки, тюки и контейнеры, вразнобой складированные вдоль стен склада. Место знатное — часть упаковок повреждена, вскрыта алчными ручонками, торчат клочки из пережеванных текстур, но уцелевшей тары в достатке. Габариты средние — есть, где разгуляться фантазии и жадности. Вот только искомого не увидел — для чего, собственно, и подрядился. Понимал, шансы почти нулевые, конечно… Контейнеры со спецмаркировкой, как пубертатная мечта… жаль, ошибся. Знать Мута стремилась к другому.
— Набирайте консервов, пайки. Акцент на быстрое приготовление. И без фанатизма, — сказал бойцам, кивнул
— Договор исполнен, — не то вопрос, не то утверждение. Хорошо, ритуалы важны… помогают не сорваться.
— Да, — согласился, забирая из морщинистых рук оружие и чехол с болтами. Болты кустарные, но сделаны со знанием дела. Рассчитывал, конечно, на большее… А арбалет приятен, видно, что ухаживали, не ныкая по закромам. — Судя по расчету на месте, в лагере нас не ждут? Типа благодарные туземцы и все такое…
— Не перегибай, — отрезала старая. Выражение лица суровое, без намека на былое благодушие… И ее тянуло внутрь пакгауза, страшно тянуло, прям намазано ей там нетерпением по самые седые космы.
— Ты ведь не думаешь, что отпускаешь нас? — спросил участливо. И резко стер улыбку: — Так отпускаешь, старая?
Мута вздрогнула, почти отступила…
— Я запомню тебя, Джимми. И я не дура. Лист покажет дорогу на Рытвину, а дальше сами…
— Хорошо. Иди уже, контролируй.
Пристроился на перевернутом барабане под кабель, поерзал. Минут десять выделю бойцам на экспроприацию. Надеюсь, проявят здоровую наглость… Воплей и ругани не слышно, аборигены еще под впечатлением и податливы, точно пластилин — мни и обноси, лепи без стеснения. Во славу рюкзака и пути… Я помотал головой в попытке уловить движение воздуха. Сосредоточился на грунтовке, что застыла петлей. Виды скучные…
Вернулись довольные бойцы. За ними мелькнула старуха, чье выражение лица убедило меня в достойном пополнении запасов группы.
— Тушняк от ГОСТа, в пузо мягким, — объявил Шест, чем вызвал у меня легкую заминку. И как реагировать? Крыса торопливо закивала — поддерживает радость. Ну и хрен с ним, по пузу, так по пузу. Куда скажут, туда и забью, мне не жалко. Но сперва о насущном.
— Твое, — протянул мелкой арбалет. — Заботься.
Она смешно хлопнула губами. Праздник нагрянул без предупреждения… Девичьи пальцы с обгрызенными ногтями пробежались по ложу, огладили… Шест расплылся в похабной мимике, теша исконно мужское. С оружием, на первое время, порешал… Найти бы к шмалабоям запасных обойм в довесок к радостному и первые наметки, почитай, закрою. Об огнестреле пока не помышлял — лучше, что из практичного.
— Мое? — Крыса заморгала.
— Соберись, грызун, — ответил почти ласково. — За успехи в стрельбе поощрю. Касается обоих.
— Пфе, — озвучил тощий.
Хрустнула галька, и в нашу маленькую идиллию вторглась ожидаемая тень. Прибыл подозрительно оживленный Лист, что хоть сейчас тремя ногами к горизонту… Потоптался, хлопнул по бедрам, развернув пыльное облачко, и спросил:
— А че?
Да тут каждого второго отстреливать…
— Под сраку, — бодро вступила Крыса. Уже чует тему… И арбалет под рукой —
— Дак отведу… — стушевался мужик. — Мута сказала, показать Рытвину… Можем прям сейчас и обозначиться…
Задерживаться не стал. Местное сообщество поделилось, чем пожелало, дальше только в добровольно-принудительном… Что выносят с пакгауза — тема интересная, но так — в рамках общеобразовательного. Спрыгнул с барабана, подхватил рюкзак… Пора двигаться на поиски операторского счастья. Бойцы готовы и объективно счастливы — в родной стихии, где камни и пыль, да чахлая флора…
Лист ничуть не изменился в качестве проводника. Еще чуть медленнее и можно делать ставку на то, что мужик пытается уклониться от лагерной текучки, навязанной Мутой. Шлось легко — тропинки, видимые провожатым, забирали вправо от Оси, вдоль далеких силуэтов городской окраины. Под ногами лишь кочки да взгорки, изредка — галечные насыпи со следами прибывания людей. Немного напрягал барьер, чья необъятная пелена подавляла — слишком много непознанного на единицу осознания. В городе, с ограниченной видимостью, будет попроще…
— Тварь то сильная? — нарушил равномерное сопение Лист. И десяти минут не прошло — выплеснул любопытство.
— Необычная, — ответил уклончиво. Сзади хмыкнул Шест.
— В орде таких же видел… — Лист многозначительно оглянулся и зацепился за кусок проволоки. Ругнулся беззлобно. — Уверены, что хотите на Рытвину?
— Слышал чего?
— Не… Торговцы оттуда приходили, да они болтать не любят… Знаю только, что там городской пруд плескался, высох, как жахнуло, и теперь там котлован, плешь… потому и Рытвина. Я бы посмотрел…
— С этим к старухе. — Я присмотрелся к легкому колыханию кустарника на абрисе холма, что желтел метрах в ста. Кстати, об оптике… Вещь архинужная.
— Адхар то много сняли? — Лист осекся и торопливо добавил: — Не подумай, что с боя взято — свято. Законная добыча, но ведь интересно…
— Био сняли. Жирное. — О большем проводнику знать ни к чему. Как и Муте.
— И все? А тварь то необычная, сам сказал…
— Лист, а ты уверен?
Мужчина заломил бейсболку, поскреб щеку… Мысли, по итогу, сложились верно:
— Да я просто разговор поддержать.
— Так и понял.
Вывернули на кусок однополосной дороги, что вела к городским окраинам. Размерено зашаркали каблуки. Есть что-то медиативное на маршруте… Через часок Лист взмахом обозначил поворот к искореженным конструкциям приземистого торгового центра. Тихие осунувшиеся здания с остатками аляповатой рекламы обошли по периметру. «Чтоб без лихого» — шепнул проводник. Мужик ощутимо напрягся… А вот угрозы я не чувствовал, что действовало на нервы.
У приметного разбитого тополя, торчавшего одинокой башней в переплетении дорожек, Лист остановился.
— Значится пришли… Видите тот желтый дом? — Он указал на несколько уцелевших этажей административного здания. У разваленного портика высились остатки двух грязно-лимонных колон. Так себе желтизна… — Обойдете справа и топайте прямо, пока не упретесь в перекресток Лешего. Там памятник зарос какой-то херней, реально похоже… Найдете проулок, где намалевана цифра 7, прям жирно на стене, не промахнетесь… А там с десяток минут ходу и, считай, на месте. А мимо орды, по любому, не пройдете. — Лист задумался. — Жаль, если сдохнете, ага…