Плацдарм
Шрифт:
На бедрах спящего был застегнут вытертый кожаный пояс: узкий, с двумя большими карманами, застегнутыми пряжками из почерневшего серебра.
Ничего такого ей видеть доселе не приходилось.
Подумав немного, девушка начала расстегивать пряжки. Это удалось не с первого раза, странная конструкция была уж слишком непохожей на ту фурнитуру, которую Катька видела в своей хоть и не длинной, но богатой событиями и приключениями жизни.
Ощущение чего-то неправильного вновь возникло в её душе. Но одновременно что-то словно манило её побыстрее
Это было изделие размером с детское блюдце, выполненное из старого отливающего красным золота и сплошь покрытое крупными драгоценными камнями чистой воды. Алмазы и изумруды великолепных оттенков и безупречной огранки. Самые дорогие камни в мире.
Минуты две Катерина беззвучно материлась про себя.
Должно быть, она крепко прогневила Бога или беса, раз ее нанесло на этого делового прибалта!
За такую штуку он прибьет не задумываясь — да она сама бы прибила кого хочешь! А главное, откуда мужик ее взял? Где вообще можно взять такое?! Он что, Оружейную палату ломанул?..
Ч-черт, что же делать?!
Вновь скользнула взглядом по поросшему буйным полуседым волосом паху.
Хозяйство было действительно дай Бог каждому.
Еще года два назад Катрин пожалела бы, что ей не придется познакомиться с мужиком поближе. Но она уже напробовалась этого добра достаточно, чтобы даже тени грешных мыслей не возникло в ее изящной головке.
Пожалуй, будь на ее месте Зойка-Медичка, любившая секс пуще всего…
(Так на то она и Зойка-Медичка, работающая от всей души под самым завалящим клиентом, и за то получающая не двадцать пять или в лучшем случае, пятьдесят, как все прочие девки, а не меньше сотенного).
Минут пять Катерина сидела прямо на полу рядом с похрапывающим прибалтом, и думала, что ей со всем этим делать.
Ясное дело, соваться с подобной штучкой к «деловым» ювелирам, которым она иногда сбывала подарки клиентов, смысла нет — они если и не сдадут её ментам, от греха подальше, то цены настоящей не дадут в любом случае.
А бранзулетка, как несложно было догадаться, тянула на сотни тысяч. Может, и не в рублях.
И Катрин знала даже, как их получить.
У нее есть паспорт спившейся двоюродной сестры, ныне догнивающей в деревне на Ярославщине с таким же пьяницей мужем и забывшей обо всем, кроме водяры.
По этой ксиве она устроится на какой-нибудь корабль загранплавания — рыбообработчицей, поварихой, официанткой или кто еще там есть?
А потом сойдет в первом же порту и…
Она не будет спешить и сначала осмотрится и обвыкнется за кордоном — вот и пригодится английский, который изучила специально для общения с клиентами.
Но сейчас главное — убежать отсюда прочь — как можно дальше.
Торопливо сунула побрякушку в сумочку, но потом вдруг зачем-то вынула ее и с минуту любовалась великолепной завораживающей игрой камней…
Ей пришлось сделать
Спустя несколько часов коридоры гостиницы «Россия» огласил бешеный рев, достойный медведя, которому прищемили причинное место.
Влетевшие в номер, занимаемый гостем из какой-то Богом забытой латиноамериканской страны, коридорные и горничные увидели дикое зрелище — громадный голый татуированный мужик сидел на ковре и, потрясая широким кожаным ремнем, ревел в голос, обливаясь слезами и ругаясь на никому непонятном языке.
В чувство его не смогли привести ни подсунутые обслугой стакан воды, ни вопросы двух крепышей в штатском, деликатно оттерших гостиничного милиционера, ни даже уколы спешно вызванного врача.
Ускар Фесо Торк не смог ничего объяснить даже когда пришел в себя — потрясение от кражи Знака Дороги было настолько велико, что он вмиг забыл русский язык, выученный с помощью чар.
Октябрьск
Обещанный знаток теоретической магии оказался древним сухоньким старичком — на глаз лет под восемьдесят (а значит, видимо, уже за сто), с цепким умным взглядом.
Его привезли на автобусе специального отдела, заранее выделив гонорар в полсотни золотых.
Поездку на грохочущей железной повозке он принял весьма спокойно, и так же спокойно принял деньги, отдав их сопровождающему молодому смуглокожему слуге.
Устроившись в кабинете Аксимова, он вежливо отказался от обеда, но попросил чашку молока — за которой пришлось посылать в подсобное хозяйство.
И в ожидание угощения начал разговор.
После дежурных вопросов о здоровье, и благополучно ли доехал почтенный старец, майор перешел к главному.
— Досточтимый Интори Ирус, — произнес он. К вам мне посоветовал обратиться Остино Рао…
Помню — кивнул дед, — он учился у меня лет десять назад, хотя слишком любил странствия и женщин, чтобы посвятит себя вечным истинам.
Но ты хотел что-то узнать, тоан воин?
Я хочу знать — как работает магия, — после паузы изрек Аксимов. То есть… Ну как бы это сказать… Он проклял свои скудные познания в языке.
Объясни — как можно оживить мертвеца, у которого погибли без кислорода клетки мозга… — он запнулся, — одним словом, протухли мозги. Который вообще начал вонять. Из которого гной сочиться!
Майор запнулся, не зная — что сказать еще, и как объяснить этому божьему одуванчику — что именно ему нужно.
Старик задумался на несколько секунд.
— Я понял твою мысль, хотя, признаюсь, что не понял всех слов. Отвечу. Ты знаешь, что такое память?
Аксимов хотел было уже прочесть краткую лекцию по физиологическим механизмам запоминания, но вовремя спохватился, и просто кивнул.
— Так вот, — продолжил мудрец. Память есть не только у живого, но и у неживого. У воды, у камня, у воздуха, у горного хрусталя и льда… У всего.