Плачь, принцесса, плачь
Шрифт:
– Я тебя, уё***к, отрою, ты у меня еще сосать будешь…, – Конявый извивался в моих руках, пока его дружки поспешно собирали пустые бутылки и пачки от чипсов.
– Неееет, Конь! Это ты будешь сосать, если я хоть одного из вас, уроды, здесь еще увижу. И вообще, будешь рыпаться – мигом мерина из тебя сделаю. А сейчас выполняй, что я сказал.
Он истерически заржал, как только я движением ладони сломал ему четыре пальца перехваченной руки.
– Двааа, – указывая на сумку бабули и наблюдая, как они суетливо пихают туда и грязный хлеб, и скорлупу яиц.
– Три, – дождался, пока компания
Он яростно угрожал, расписывая мне все ужасы неминуемой мести, а я хохотал, глядя, как он смешно встряхивает руку, грозясь убить меня при следующей встрече. А потом пошел в супермаркет, предварительно включив музыку на телефоне и вставляя наушники. Когда вернулся из магазина, совсем не удивился одинокой фигуре Елизаветы Ивановы, исподтишка наблюдавшей за нами в окно. Представляю, как она мысленно проклинала козырёк подъезда, скрывавший основные сцены.
Подошёл к ней, разворачивая лицом к ступеням и легко подталкивая под руку вверх.
Она испуганно отстранилась и молча прошла, прибавив шаг, когда я начал читать ей Пушкина вслух.
– Подруга дней моих суровых, голубка дряхлая моя, одна в глуши лесов сосновых давно, давно ты ждешь меня…
Открыла дверь, намереваясь прошмыгнуть в квартиру, но я успел подставить ногу в проём и протянул ей пакет с покупками.
– Вот, Лизавет Иванна. Парни те передали. Вместе со своими глубочайшими извинениями.
Подмигнул ошарашенной старушке и зашёл в свою квартиру, встретившую словами композиции самого великого урода на свете.
«Я вытру ноги об вас, когда буду подыматься,
И вытру ноги об вас, когда буду спускаться.
Я вытру ноги об вас, когда буду подыматься,
И вытру ноги об вас, когда буду спускаться».
Сел за компьютер, зашел в аккаунт, открывая ночную переписку с Принцессой, перечитывая её и вспоминая свои ощущения при нашей первой встрече, о которой, она, правда, не подозревала. Адам сказал, что она невероятно красивая. Придурок. Можно подумать, я не видел её фотографий. Да, я сам мог ему рассказать всю её подноготную.
«– Нет! Она не просто очередная красивая сучка. Она…особенная.
– Обычно, когда не хотят обидеть женщину, её называют особенной, парень. А красивая сучка – это уже комплимент.
– Да, пошел ты, – отмахнулся, усаживаясь на диван, – она действительно особенная. Да, красивая. И да, сучка. Но не похожа на остальных. В офисе несколько шлюхоподобных красоток в обтягивающих юбках в стиле «трахни – меня – я твой адвокат», и их реально можно отыметь прямо на рабочем столе под шум офисных ламп и жужжащих компьютеров…А Мира…С ней хочется большего. Большего, чем трах на столе или в машине.
– Какая к черту Мира? – гнев вспыхнул мгновенно, вызвав желание вмазать как следует этому кретину, – что за романтическая херня? Можешь трахнуть её не на столе, а в художественной галерее или музее, если она такая особенная, мне плевать! Но не более того!
– Последнее, о чем я у тебя буду спрашивать – это где, кого и как мне трахать,
– Последнее, что я тебе позволю – это развалить мои планы, Адам!».
Этот разговор состоялся до того, как она наконец ответила на моё сообщение Харли. Поначалу даже подумал, что мне прислала пламенный привет с того света маленькая куколка со светлыми локонами. Не сказать, чтобы я не ждал этого. Наоборот. Именно поэтому оставил часть сообщений Харли, наиболее интригующие из них для тех, кто сунет нос в нашу переписку. Конечно, риск того, что это окажутся менты, был более чем высокий. Если бы я не удалил все ярлыки соцсетей с компьютера и телефонов нашей золотой девочки. Ну, и никнейм задорной красотки комиксов Харли Квин сослужил неплохую службу для той, кто хотела скрыть свою личную жизнь от окружающих.
А вот Мирослава Лазаревна оказалась довольно шустрой девочкой, несмотря на образ холодной красавицы, и зная все подробности наших с Ниной отношений и полазив в CRM своей подружки, не без помощи Адама всё-таки зашла в её аккаунт.
Принцесса с зеленым взглядом. Не спецслужбы, которые, вытащив языки, подобно послушным псам, бегали в поисках дичи, указанной им господином Богатовым, разъяренным смертью дочери, не родственники моей бедной Харли, которых интересовали только деньги и положение ее отца. Которые считали девушку белой вороной в семье благородных павлинов. Они похоронили её так недавно, но уже сегодня и не вспомнят, какого цвета были её глаза.
Как много некоторые люди готовы поведать о себе, находясь по разные стороны монитора компьютера.
Харли рассказывала мне о семье, которая долго не могла смириться с её выбором жить отдельно и работать обычным программистом, вот почему Богатов вовремя подсуетился и устроил её на фирму своего партнёра.
Она с горечью, проступающей сквозь черно-белый текст, говорила о том, как крутили у виска родственники, искренне не понимавшие тяги взрослой девушки к миру комиксов и отвергавшей ухаживания мужчин из-за непонятного увлечения компьютерами. Если бы они могли знать, что в интернете иногда можно получить гораздо больше, чем в реальной жизни за любые деньги…
А ещё Харли рассказывала мне о ней. О Славе, которая заменила ей и отца, и мать, и сестру. О единственном человеке, который любил её искренне. Харли была очень обязательной и ответственной девочкой, особенно в отношении того, что хотела очень сильно. А хотела она только одного – меня. И поэтому беспрекословно выполняла все условия игры: от «прогуляться голой по парку» до «установить камеру видеонаблюдения в кабинете самого несносного человека из ее окружения». К сожалению, для Дмитрия Лазаревича Белозерова, больше всего на свете Нина презирала его.
В перечень условий также входил подробный рассказ о самом близком человеке. И теперь я знал о Принцессе абсолютно всё. Вплоть до того, что она не испытывала оргазма с мужчинами. Никогда. Красавица и умница, гордость семьи Белозеровых оказалась с маленьким дефектом, о котором знала только её близкая подруга.
Именно поэтому я не поверил бы ей, даже если бы не видел, когда маленькая Принцесса решила сыграть в игру, с правилами которой не была даже знакома.
«– Почему ты думаешь, что я лгу тебе?».