Плачет рея по пирату
Шрифт:
Широко распахнув дверь, в бар вошли два крепких негра в джинсах и белых рубашках навыпуск. Один высокий, другой пониже ростом, мускулистый, с выпуклым лбом. Марков невольно задержал на них взгляд: до покупателей оружия они явно не дотягивали. Парни устроились у выхода, заказав какую-то простенькую пищу, состоящую из ломтиков плавленого сыра и кучи травы.
– Когда они подойдут? – спросил Марков, задержав взгляд на вошедших.
– Скоро… Через пятнадцать минут, так что у нас есть время, чтобы допить свое пиво. – И, посмотрев на официантку, склонившуюся над столом очередных посетителей, предложил, улыбаясь: – Капитан, а может, нам стоит остаться здесь на пару дней?
Парни, сидевшие у дверей, о чем-то негромко разговаривали; вели себя скромно, внимания не привлекали. Неожиданно у одного из них громко зазвонил мобильный телефон. Отвернувшись от зала, он приложил трубку к уху и что-то глуховатым голосом заговорил. Затем, внимательно выслушав ответ, он отключил мобильный телефон.
Алекс озадаченно посмотрел на часы:
– Мои люди должны уже подойти. Странно, что они задерживаются.
Мужчины, сидевшие у выхода, неожиданно поднялись и направились в их сторону.
– Кажется, у вас имеется то, что нас интересует, – сказал один из них, широкоплечий крепыш с выпуклым лбом.
Четыре года назад под видом беженцев, спасающихся от гражданской войны, в Кению из клана Дарод ушло шестьдесят тысяч человек. Еще через полтора года большая их часть получила политическое убежище, пополнив здешнюю, и без того немалую, сомалийскую общину. Однако даже за пределами родины враждебные кланы продолжали не доверять друг другу, держались настороженно и шли на контакт только в случае крайней необходимости.
В клане была своя разведка и контрразведка, очень пристально следующая за всем тем, что происходит вокруг. В этом не было ничего удивительного: так поступали многие кланы, потому что зачастую именно за рубежом формировались теневые кабинеты, которые впоследствии определяли политику государств. Такие кабинеты умело раскачивали ситуацию, смещали президентов, а при случае ставили на освободившиеся места собственных ставленников. За границей закупалось оружие, которое в жарких спорах было последним и очень убедительным аргументом. Здесь же, за пределами Сомали, возникали базы, с которых можно было не только наблюдать за проходящими мимо морскими судами, но и активно атаковать их.
Так что держать в Кении резидентуру было весьма дальновидным шагом.
Резидентуру клана Дарод возглавлял сорокапятилетний сомалиец с тройным именем: Хоблит Муса Ирек, которого чаще называли Муса. Приходившийся дальним родственником Юсуфа Ахмеду, он, в отличие от прочих сомалийцев, проживавших в основном в палаточных городках, имел небольшой домик на окраине города, служивший также штаб-резиденцией клана Дарод.
Сообщение о сухогрузе с ракетными установками на борту Муса получил три дня назад. Он отнесся к информации скептически: плохо верилось, что на неустойчивом, пусть и очень большом, доу, приспособленном курсировать разве что вдоль берега, может перевозиться столь внушительное вооружение. Однако вскоре ему позвонил Алекс, с которым он был знаком более пятнадцати лет по совместным делам, и заявил, что у него на борту имеется серьезный военный груз для продажи. Подобные совпадения случаются крайне редко. Муса лишь спросил о том, каково водоизмещение судна. И, услышав, что оно приближается к пятнадцати тысячам тонн, уже не сомневался в том, что на доу действительно перевозят
Встретиться договорились в одном неприметном баре за пределами порта. В действительности это был бордель, в котором ко всем прочим удовольствиям подавали еще вино и пиво. Лучшего места для серьезных разговоров придумать сложно: каждый посетитель озабочен чревоугодием и созерцанием обнаженных женских ножек. Вряд ли у кого возникнет подозрение, что в подобном заведении можно совершать сделки на многие миллионы долларов.
Осторожный от природы и, как и подавляющее большинство африканцев, доверявший больше интуиции, чем логике, Муса велел своим людям разведать обстановку в баре – насколько безопасна встреча, а сам, устроившись в пикапе неподалеку от входа, стал внимательно наблюдать за всеми входящими посетителями.
Если все действительно так, как говорил Алекс, то на его долю выпала огромная удача. Через пятнадцать минут ожидания в кармане задрожал мобильный телефон.
– Слушаю.
– Муса, можешь подходить, это те самые люди, которые нам звонили. В баре все в порядке.
– Отлично, – произнес Муса, выбираясь из машины.
Осталось поближе познакомиться с людьми, осмелившимися отобрать у Юсуфа Ахмеда сухогруз с оружием. С их стороны такой поступок – явное безрассудство.
Толкнув дверь, Муса уверенно вошел в зал. В подобных заведениях он не был лет пять. Он уже давно мог легко позволить себе едва ли не все самое лучшее: красивейших женщин, марочное вино, а сейчас у него невольно возникало ощущение, что он шагнул во времена своей молодости, когда у него не было денег, но зато имелось куча нереализованных желаний вкупе с невообразимо могучим либидо.
Сейчас у Хоблита Мусы Ирека было вдоволь всего: яхты, машины; он успел пресытиться всеми изысками жизни, но чего у него уже не было, так это тяги к женщинам. Так что в чем-то молодым морякам, с вожделением поглядывающим на молодых официанток через табачную дымовую завесу, можно позавидовать.
Четверка мужчин сидела в углу бара, у окна, из которого открывался прекрасный вид на бухту. Двое его людей расположились спиной к двери (надо думать, позанимав свободные стулья), а Алекс с белым мужчиной заняли места лицом к входящим. Весьма благоразумное решение: у них имелась возможность среагировать на неожиданные неприятности.
Алекс почти не изменился за те последние несколько лет, что они не виделись. Может быть, лицо его сделалось несколько суше, да в коротких густых волосах появилось несколько седых волос, а во всем остальном он держался молодцом, даже осанка как-то подобралась.
Трудно сказать, какой именно национальности был Алекс: не будь у него столь темной кожи, его можно было бы назвать пакистанцем или индусом, а так – один из представителей африканского континента, в жилах которого едва ли не каждая народность отыщет частичку своей крови.
Несмотря на располагающую внешность, Алекс имел такую же темную биографию, как и его кожа, а потому с ним следовало держаться настороже.
В прежние времена в крепком тандеме они приторговывали оружием, но сейчас Муса всерьез опасался, что Алекс с легкостью может пальнуть ему в спину из припрятанного ствола. Как бы то ни было, но надо сделать вид, что встреча со старинным другом едва ли не единственное светлое пятно в этом темном уголке Африки.
Обнялись они трогательно; Муса слегка похлопал Алекса ладонями по спине, словно хотел испытать на прочность. А потом несколько сдержаннее поздоровался и с его соседом, судя по всему – европейцем. Только после этого присел на свободный стул, пододвинутый одним из сомалийцев.