Плаха Палача

Рогаль Анатолий Григорьевич

– Даша!
– он взял горячую девушкину руку в свои прохладные ладони.
– Я вас очень прошу. Очень!
– и взглянул девушке прямо в глаза (до этого его «стыдливый» взгляд постоянно покоился где-то на уровне груди, естественно Дашиной) да так, как могут смотреть «настоящие» мужчины, когда просят ...

Но как бы там ни было - женское сердце не камень, а особенно старой девы. (Снова Верин комментарий.)

И Даша, теперь уже покорно, вместе со всеми направилась к машине.

«Жигули» - не «москвич». У них салон значительно шире, но на заднем сидении «девятки» (как

потом оказалось и вправду действительно не замужняя, но не такая уж и старая, да к тому же и не дева...) Дарья постаралась сесть как можно ближе к по-спортивному мускулистому Сергею. (Ни такие уж эти женщины и дуры, как нам мужикам иногда кажется, ибо все, что они ни делают - это все делается со значением.)

И хотя именно Вера с Михаилом были не местные, а значит им здешние грибные места были до лампочки, но в лес смотрят следы бабкиной грибной «тихой охоты». Дарья всегда с собой брала Сергея.

Проезды. Остановки. Снова проезд. Снова остановка. Все молчали и напряжение нарастало.

Всякий раз, когда «девятка» трогалась и останавливалась, Михаил почему-то косился на показания приборов на панели управления.

Дарья это заметила. «Во, жмот! Над бензином трясется, как жид на «Привозе», - несправедливо (к Михаилу, а тем более к евреям, ничего и никогда не жалеющих для своего здоровья) подумала она. Но Вера, которая уже потихоньку начавшая врастать в кожу сыщика, мужа поняла правильно. И когда после может уже десятой остановки прибежали встревоженные Дарья и Сергей и наконец-то сообщили:

– Есть грибы ... Есть!
– Вера коротко спросила мужа:

– Сколько?

– Восемьсот, расцвел Михаил от женушкиной наблюдательности.

– Чего восемьсот?
– не врубались Сергей с Дарьей.

– Восемьсот метров - это длина участка леса, на просторах которого вероятно и пропала ваша бабушка, - вместо мужа ответила Вера и довольная улыбка Михаила расплылась еще шире. Следопыты вышли из машины и ощутив прилив обычного в таких случаях возбуждения повели своих помощников в глубь леса.

– Даша!
– от волнения Михаил даже забыл про официоз (а Вера про узелки) - Тебе может будет привычней идти по бабушкиному следу оттуда? Если так, то мы тогда вернемся на исходную. Или ты можешь идти и в обратном направлении?
– и все приостановились ожидая ответа.

– Мне все равно как идти, - заверила Дарья походный отряд.
– Я набитую бабкой тропу хорошо вижу, - и пешие «всадники» (в смысле «седалище» не шло, а ехало сверху на ногах) снова перешли на «рысь», а затем и на «галоп».

Натоптанную бабушкой тропу заметила одна ее внучка и дала команду «Стоп».

Михаил после короткого раздумья свой немногочисленный отряд развернул цепью по обе ее стороны, а Вера ощутив вдруг в грудях непривычное волнение дала всем участникам предстоящего поиска ценные указания:

– Хорошо смотрите по сторонам. Обращайте внимание на все необычное.

Шли долго и молча. Сначала энергично крутили головами, но затем все реже и реже.

Кругом лес и лес. Но никаких следов и ничего необычного. Все как всегда: пустые консервные банки, пакеты, газеты да бутылки,

естественно, тоже пустые.

После небольшой просеки Михаил замедлил шаг и всматриваясь в негустую лесную траву стал отходить медленно в сторону от тропы.

– Ты что-то нашел?
– для леса немного громко спросила его жена задрожавшим враз от волнения голосом.

И весь было уже приунывший отряд снова ожил и дружно потянулся к своему командиру.

– Вот посмотри на эти песочные пирамидки, - указал тот рукой вниз, сам при этом ни на секунду не отрывая взгляда от земли.

Бугорки из песка были высотой с сантиметр и размером с бывший советский металлический юбилейный рубль. (Наши же юбилейные выпускаются только из благородных металлов и для «благородных» и в мой тощий кошелек среднестатистического украинца, они от чего-то не закатываются и я до сих пор их и в глаза не видывал.)

– И что в них удивительного?
– сдвинула плечами Дарья.

– Это ходы в муравьиные норы.

– Во-первых, они расположены на одинаковом расстоянии друг от друга и выстроились в цепочки, а, во-вторых, вот смотри, - и Михаил указал на находившийся сбоку от заинтересовавших его пирамидок песчаный холмик.

– В нем в центре есть отверстие. Его после вчерашнего дождя вновь открыли муравьи. А в наших пирамидках таких отверстий нет.

Так как странные цепочки, узкой полоской в ширину с метр, у песчаной просеки заканчивались, то двинулись в обратную сторону: вглубь леса.

У боярышниковых зарослей след пирамидок из песка терялся в густой траве, но Михаил осторожно раздвигая тернистые ветки полез в непроходимую чащу.

– Я сам!
– остановил он взмахом руки, двинувшихся было за ним добровольных своих помощников.

Лесная тишина и вынужденное бездействие действовали на нервы и были по особенному тягостными. И когда Михаил вылез назад из кустов, то все без исключения облегченно вздохнули.

Но мастер сыска тревожно взглянул в глаза жены и как можно спокойнее произнес:

– Лезьте за мною. Но осторожно. Глаза берегите и ветки руками придерживайте, чтобы друг дружку не обронить, - и снова нырнул в кусты.

Через дебри шириной метра три вылезли на небольшую полянку всплошную заросшую густой травой. Но Верин зоркий глаз сразу же в ее центре заметил небольшую впадину.

Сердце гулко застучало в груди и от чего-то задрожали руки.

– Конечно же это дело милиции, - рассуждая вслух проговорил Михаил.
– но может здесь ничего и нет? Может мне просто показалось?!

– А что там за нора?
– воистину Вера имела зоркий глаз и все устремили свои взгляды в указанном рукой направлении.

Небольшое отверстие неправильной формы, наверняка промытое вчерашним проливным дождем, было размером в диаметре пять - шесть сантиметров. Но ни оно привлекло внимание Михаила, а одинокая травинка у его входа, которая периодически и равномерно едва заметно для глаза «била поклоны».

Михаил быстро наклонился и схвативши траву в районе ложбинки обоими руками сильным рывком вдруг дерну л ее. Прямоугольный кусок дерна взметнулся вверх.