Пламенная нежность
Шрифт:
– Джулиана осознает всю серьезность положения. – Патрик с трудом сдерживался. Лорд Эйвери не только отец Джулианы, но и мощный потенциальный его союзник в палате лордов, а Патрику союзник сейчас был просто необходим. – Она выразила определенные сомнения по поводу того, что именно видела в тот день. Эти сомнения в итоге убедили ее в моей невиновности, хвала господу. И когда она выходила за меня, то уже не считала меня убийцей – если вы беспокоитесь собственно об этом.
Эйвери поднялся во весь рост, им вновь овладел приступ
– Провались оно все пропадом, Хавершем! Почему она вообще вышла за вас?
Патрик с величайшим трудом сдержался, чтобы не изрыгнуть грязное ругательство. Полно, разве джентльмены позволяют себе такое? Или делают это лишь тогда, когда чувствуют, как петля неумолимо затягивается вокруг шеи?
– Отсутствие компаньонки у вашей дочери не ускользнуло от внимания городского священника…
«Как и отсутствие на ней некоторых предметов одежды», – подумал Патрик. Впрочем, сообщать отцу столь интимные подробности не было нужды.
Эйвери принялся мерить шагами комнату, и Патрик чувствовал, как с каждым шагом гнев виконта иссякает. Он раздраженно ослабил узел галстука:
– Она всего лишь вздорная девчонка, но это вовсе не извиняет вас!
– Я готов принять на себя всю возможную ответственность. И вы не должны винить дочь в том, что случилось. – И, помолчав, добавил: – Впрочем, для меня было ничуть не обременительно предложить вашей дочери мою помощь и защиту, сэр. Любой был бы счастлив взять в жены Джулиану. – Эти полуправдивые слова были призваны утихомирить лорда Эйвери, но на совесть мистера Чаннинга они легли тяжким грузом.
Колючие глаза пожилого джентльмена слегка смягчились:
– Ну, вам еще предстоит осознать, что моей доченьке ни в коем случае нельзя потакать. Потому что она… – Эйвери замялся, подыскивая нужное слово.
– Сильна духом? – предположил Патрик.
– Чересчур решительна. Она такая же, какой была ее покойная мать. Удержать ее от выходок, о которых писали все скандальные хроники, было решительно невозможно! – Он состроил хитрую гримасу и взглянул на Патрика: – Держу пари, с такой женушкой вам будет нелегко. Возможно, в итоге я еще скажу вам спасибо. Один Бог ведает, я уже начал сомневаться, что сыщется когда-нибудь человек, который ей подойдет да к тому же охотно возьмет ее в жены!
– Она, безусловно, своевольна, – согласился Патрик с облегчением. Наконец-то он сказал чистую правду!
– Так вы убедились в этом на собственной шкуре, не так ли? – Эйвери затеребил свою седую бородку, исподлобья изучая Патрика. – Разумеется, с вашей стороны весьма благородно взять всю вину на себя, но вы забываете, что я знаю свою дочь куда лучше, нежели кто-либо другой! Вы женились на ней без моего дозволения, а до совершеннолетия ей остается еще месяц. И вы не можете не понимать, что не получите ни пенни из ее приданого. Ведь, учитывая все обстоятельства, я не обязан давать приданое за дочерью!
При мысли
– Я не рассчитываю на приданое. – Чтобы успокоиться, Патрик принялся машинально перебирать отцовские бумаги, лежащие на столе: письма, газеты – думая о том, что теперь вести деловую переписку предстоит именно ему. – Я планировал назначить ей достойное содержание – на случай если со мною что-то случится. Однако до этого не дойдет. Одного моего имени, которое теперь носит и она, будет довольно, чтобы защитить ее, уверяю вас…
– Защитить? – словно не веря своим ушам, повторил Эйвери. – Как вы намереваетесь защитить ее, ежели вас приговорят к виселице? Вы потянете мою дочь за собой в преисподнюю!
Патрик невозмутимо раскинулся в отцовском кресле:
– Меня не признают виновным, лорд Эйвери.
– Черт вас возьми, Хавершем! – Глаза отца Джулианы словно превратились в два сверкающих осколка льда. Он наклонился к Патрику и, вдруг перейдя на «ты», почти душевно произнес: – Тебе понадобится все красноречие мира, чтобы убедить присяжных в своей невиновности, сынок!
Патрик невозмутимо глядел в лицо лорда – внутренне он был не вполне спокоен, но его новое положение ко многому обязывало.
– Мне не понадобится ни в чем убеждать присяжных.
Эйвери вновь сверкнул глазами:
– Хочешь сказать, что судебное разбирательство будет проходить в палате лордов? – Когда Патрик кивнул, старик сощурился: – Разительная перемена в судьбе! Кто-то даже назовет ее счастливой! Еще бы, ваш отец умирает при подозрительных обстоятельствах, и вы получаете шанс, что вас станут судить как пэра Англии!
От слов лорда сердце Патрика словно стиснула ледяная рука.
– Что подозрительного было в смерти моего отца? Джулиана ни словом об этом не обмолвилась.
– Ну… кое-кто так считает. Судя по всему, граф отличался отменным здоровьем – за считаные дни до кончины он чувствовал себя еще превосходно. Все складывается подозрительно удачно – ты появляешься именно сейчас, чтобы наследовать титул!
Патрик почувствовал, что ему не хватает воздуха. Это новое завуалированное обвинение было едва ли не более ужасно, чем обвинение в убийстве Эрика.
– Вы… полагаете, что я приложил руку к смерти отца?
Эйвери невозмутимо разгладил бородку:
– Всегда найдутся охотники увязать воедино все события, которые привели к тому, что сейчас ты сидишь в кресле покойного графа. – Вдруг лицо его смягчилось: – Дело вовсе не в том, что я сам верю в это, Хавершем. Я никогда не считал тебя способным на обдуманное убийство. Просто я хочу, чтобы ты был готов. Ко всему! Судебное разбирательство в палате лордов базируется в основном на фактах, а не на свидетельских показаниях, сынок. Так что до свободы тебе предстоит проделать еще изрядный путь…