Пламенная
Шрифт:
– Такая мысль мелькнула у меня в голове.
– Если я и соберусь вас покинуть, то не оставлю вам в заложники детей.
Гаррет проглотил обиду и твердо произнес:
– И все же вы возьмете с собой капитана Баркли.
Сабина в гневе шумно выдохнула воздух, но промолчала. Резко повернувшись она стремительно направилась к конюшне, уверенная, что Гаррет все еще мстит ей за прошлое. Он никуда не отпускает ее одну. Неужели он действительно думает, что она может сбежать?
Гаррет посмотрел ей вслед и в дурном настроении побрел
– Маленькая леди отказывается спать.
– По какой причине? – нахмурился он. – Разве она нездорова?
– Я думаю, она просто проявляет характер, ваша светлость.
– О Боже! Уже в таком раннем возрасте? – Гаррет вздохнул. – Что же мне ждать от нее потом?
– Не огорчайтесь, ваша светлость. У вас прекрасные дети.
Гаррет опять помахал перед крошечным личиком пальцем, который тотчас же был схвачен лукавой девчушкой.
– Как ты думаешь, она узнает меня?
– Конечно, ваша светлость.
Гаррет любовался ангельским личиком девочки. Сегодня впервые она улыбнулась ему, и эта улыбка наполнила его сердце неведомым доселе радостным чувством. Идиллию нарушил сын, который громким плачем заявил о себе. Гаррет вынул его из колыбельки, взял на руки. К дочери он был нежен, а при виде сына испытывал гордость.
– Ты подумал, сынок, что твоя сестрица забирает себе все внимание, и решил протестовать? Правильно поступаешь, сынишка!
Крошечный лорд Блексорн перестал плакать при звуках басовитого мужского голоса. Он блестящими глазками уставился прямо в глаза отца. На какой-то краткий миг Гаррету показалось, что на него смотрит Сабина. Он сам не понимал, почему у него возникла подобная мысль.
– Они становятся все смышленее с каждым днем.
Нянька засмеялась, прикрыв рот ладошкой.
– Они даже слишком смышленые, ваша светлость. А ведь им всего по восемь недель от роду.
Гаррет положил сына обратно в колыбель и удалился из детской. Няньки и слуги знали, что он часто навещает детскую, но по какой-то причине герцог приходит туда только в отсутствие герцогини.
Ночное небо прорезали молнии. Сабина приподнялась на постели, разбуженная то ли ударом грома, то ли приснившимся ей кошмаром. Она во сне вновь бежала из Вудбриджа, и бегство ее было нескончаемым. «Нет! Нет! Нет, Tea, нет!» – кричала она на бегу.
Очнувшись от кошмара, Сабина долго не могла понять, где находится. Сердце ее бешено колотилось, ночная сорочка промокла от пота. Когда же покинут ее воспоминания о пережитых ужасах?
Внезапно гром, прогремевший вслед за вспышкой молнии, заставил задрожать стекла в окнах и даже, казалось, саму землю. Не раздумывая Сабина соскочила с кровати и кинулась туда, где могла найти защиту.
Она ворвалась в спальню Гаррета. Он сидел на стуле, разложив на расставленных коленях ворох бумаг.
– Сабина?
– Я… там гроза… я…
Он сбросил
– Ты вся дрожишь! Тебе приснился дурной сон?
Она молча кивнула, будто потеряла дар речи.
– Я не позволю никому и ничему, будь то явь или сон, пугать мою жену!
Сабина спрятала голову у него на груди. Равномерное биение его сердца успокаивало ее. Гаррет поднял Сабину на руки, отнес на свою постель, укрыл вязаным пледом. Сам он сел на край кровати и стал гладить ее руки.
– Тебе нечего стыдиться своих ночных страхов, Сабина. Ты храбрее десятерых мужчин. – Он убрал с ее потного лица налипшие пряди. – Я рад, что ты догадалась прийти ко мне.
Сабина проглотила комок в горле, но по-прежнему не могла произнести ни слова. Он убедился, что ее испуг не был притворным.
– Ты хочешь спать здесь?
Она кивнула.
Гаррет задернул шторы, чтобы отгородиться от грозы, задул свечу и лег рядом с ней.
– Может быть, ты расскажешь мне о своих кошмарах. Тебе станет легче…
– Это все та же ночь. Она повторяется без конца…
– Ничего удивительного в этом нет. Ты провела эту жуткую ночь в бурном потоке, со сломанной ногой и все же не дала утонуть своему маленькому брату. Я не думаю, что есть на свете человек, обладающий такой волей и таким мужеством, как ты, Сабина.
Его похвала согрела ей душу.
– Я просто тогда очень испугалась. Я совсем не храбрая, – призналась она.
Гаррет коснулся губами пульсирующей жилки за ее ухом.
– И тебе по-прежнему снится, что я злодей и виноват во всем?
– Нет. Теперь я знаю правду. Но она меня пугает, Гаррет, мой безликий враг.
Он напрягся.
– О ком ты говоришь? Какой враг?
– Женщина, которая желает моей смерти. Я все время убеждаю себя, что это только предсмертный бред Tea, но по ночам мне бывает очень страшно.
– Не думай об этом сейчас. – Гаррет старался отвлечься от мыслей о нежном женственном теле, прижавшемся к нему. Сабина нуждалась в эти минуты в участии и понимании, а не в его мужской похоти. – Лучше поговорим о чем-нибудь приятном.
Сабина попыталась разглядеть в темноте его лицо. Осмелится ли она напомнить ему, что он пренебрегает ею со дня рождения близнецов? Сейчас самый подходящий момент, когда Гаррет не раздражен, а так ласков с нею. Но она сказала совсем другое.
– Гаррет, я хочу, чтобы отец Сантини крестил моих детей.
Гаррет сразу отпрянул.
– Мои дети не будут воспитываться в католической вере, Сабина! Разница в религиях – это что-то новое. Раньше мы не затевали споров на подобные темы. Зачем ты усложняешь нашу и так нелегкую жизнь? В ней и без этого достаточно трещин, которые трудно залатать. Теперь ты вмешиваешь в наши раздоры еще и детей.