Пламенные эвкалипты
Шрифт:
— Нет, мы с Эрни еще поищем. Если Макс не вернулся, оставь задние ворота открытыми, а Джаспера и Рекса запри на ночь в амбаре. Если Макс вернется, я хочу, чтобы он смог попасть в усадьбу, — распорядился Джек.
Вернувшись домой, Элиас поискал Макса в саду, но пса не было. Управляющий уже вел Джаспера и Рекса в амбар, когда с заднего крыльца его окликнула Эбби.
— Элиас, мистер Хокер нашел Макса? — Эбби и сама то и дело проверяла сад и двор.
— Нет! — буркнул Элиас в своей обычной неприветливой манере. — Он велел отвести Джаспера и
— Конечно! — кивнула Эбби. — Как вы думаете, Макс вернется этой ночью, если мистер Хокер так и не найдет его?
Элиас пожал плечами.
— Какая разница, что я думаю?
Эбби неприятно поразило его холодное равнодушие.
— Я просто спросила ваше мнение…
Элиас несколько секунд глядел на нее, не произнося ни слова. Затем нехотя процедил:
— Я так думаю, с ним что-то случилось. Скорее всего, мы найдем пса мертвым или не найдем вовсе.
— Мистер Хокер будет очень переживать! — Глаза Эбби наполнились слезами.
Она и сама за короткое время успела полюбить Макса, поэтому мысль о том, что с ним произошло что-то ужасное, была ей нестерпима. Слова Элиаса о том, что пес мог погибнуть, ранили ее сердце.
— Он справится, — коротко бросил тем временем Элиас и скрылся в темноте.
Эбби застыла, глядя туда, где только что стоял управляющий. Она считала Элиаса весьма бессердечным человеком и гадала, что сделало его таким.
Сибил слышала голос управляющего, и потому, когда Эбби вернулась в дом, спросила, нет ли новостей.
— Нет! — горько сказала Эбби. — Элиас считает, что они не найдут Макса или найдут мертвым. А когда я сказала, что сердце вашего сына будет разбито, он сказал, что Джек справится. Какой черствый и жестокий человек!
— Большинство людей, работающих на земле, кажутся такими по отношению к животным. Это для них в порядке вещей, потому что они все время имеют дело с несчастными случаями и смертями, особенно из-за змеиных укусов или когда перегоняют стада на продажу. Они не могут позволить себе быть сентиментальными. Мой сын — исключение из правил, и я не уверена, что это хорошо.
В дом неожиданно ворвался Сабу.
— В амбаре собаки! — возмущенно сообщил он. — Как я могу там молиться, если там — собаки?!
— Они очень устали и не помешают тебе, Сабу, — терпеливо сказала Сибил.
— Для молитвы нужна полная отрешенность! — почти истерически выкрикнул Сабу. — Я не могу молиться в компании собак!
— Макс пропал, и мистер Хокер и Элиас оставили двух других собак в амбаре, чтобы открыть на ночь ворота на случай, если Макс вернется, — пояснила Эбби.
— Ты просто должен найти себе другое место для молитвы, Сабу! — с явным неодобрением сказала Сибил.
Глаза Сабу сузились, ноздри гневно раздувались. Ему явно не нравилось то, что к предмету, представлявшему для него чрезвычайную важность, относятся так легкомысленно.
Эбби слишком переживала за Джека
— Сабу, ты можешь молиться на балконе, — предложила она. — Там спокойно.
— Ба! — горько воскликнул Сабу. — Как там может быть спокойно, если в доме такая толпа людей?!
Он махнул рукой и отправился прочь.
— Теперь будет брюзжать несколько дней! — сказала Сибил, округлив глаза.
— Надеюсь, Макс сегодня ночью вернется, и тогда Джаспер и Рекс отправятся обратно в сад, в свою конуру, — отвечала Эбби.
Эльза и Мари покормили собак, как им и было велено, оставили большую миску с водой и ушли. Собаки были настолько вымотаны, что немедленно зарылись в солому и заснули.
Прошел еще час, но Джек не возвращался. Эбби буквально с ума сходила, ожидая новостей, и потому попыталась занять себя хоть чем-то, чтобы отвлечься. Эльза и Мария уже ушли к себе, и Эбби бродила по дому в поисках, чем бы заняться. Она очень не хотела снова встречаться с Сабу, но тот и так избавил ее от своего присутствия, уйдя сразу после ужина, по-прежнему в отвратительном настроении. Эбби не знала, отправился ли он в результате молиться на балкон, или просто ушел в свою комнату, которая располагалась на нижнем этаже в дальнем крыле дома, за кухней.
Сибил после ужина пила чай. Эбби вымыла чашки и молочник, а затем собрала белье для стирки. Она отнесла его в прачечную и сложила в корыто, чтобы назавтра Мария занялась стиркой… В этот момент до нее донесся какой-то странный звук, и девушка замерла. В прачечной было темно, лишь слабый лунный свет пробивался сквозь узкое окошко да через приоткрытую дверь. Эбби слышала лишь шорох и треск крыльев насекомых, да пение сверчков и цикад, однако сердце девушки бешено заколотилось. Она же не придумала себе этот звук? В тусклом свете она смогла различить лишь стол, шкаф и корыто — кто же издал этот звук, идущий из темноты…
— Кто здесь? — спросила Эбби, заглядывая под стол. Никого там не было, лишь корзина и два таза с тряпками и мылом. В этот момент звук раздался снова. Это было поскуливание, и шло оно со стороны корыта, стоявшего в густой тени за дверью. Девушка заглянула туда и увидела смутные очертания чего-то крупного. Эбби затаила дыхание, глаза постепенно осваивались с темнотой. Внезапно она подскочила от ужаса, потому что на нее уставились два горящих немигающих глаза.
На мгновение Эбби похолодела от ужаса, но тут же взяла себя в руки.
— Макс, это ты? — мягко спросила она.
Если бы это был абориген, он бы уже давным-давно выскочил и набросился на нее. Эбби снова нагнулась и вгляделась в смутные очертания. Теперь она смогла разглядеть белый кончик хвоста Макса…
— Макс, что же ты там делаешь? — спросила она, чувствуя невероятное облегчение. — Почему ты прячешься? Знаешь, как все за тебя волновались — и я тоже!
Пес не выходил из убежища, и Эбби опустилась на колени, поползла вперед на четвереньках. Ладонь попала во что-то липкое…