Пламенный лед
Шрифт:
– Это ребенок Макса? – Сергей малость успокоился и теперь буравил сестру взглядом. Она молчала. – Отвечай! – снова рявкнул он. – Или ты еще к кому-нибудь в койку забраться успела?!
Лиза закрыла глаза. Щеку все еще жгло, но от слов брата было куда больнее, чем от пощечины. Если о ее беременности узнает отец… Она не представляла, что мог сделать с ней Николай, но одной пощечиной он бы не ограничился.
– Мне не к кому больше идти…
Когда в комнате повисла тишина, Лиза подняла на Сергея заплаканные глаза. В них застыла мольба о помощи. У нее и в самом деле не было больше никого.
Сереже
– Прости, - вздохнул Сережа. Он обнял сестру и погладил ее по голове.
Сергей не раз видел, как Лизе достается от отца, но сам руку на нее никогда не поднимал. И сейчас ему было противно от самого себя. Мысленно он пообещал, что больше никогда не ударит женщину, тем более Лизу. Потом он помог ей подняться и, усадив на кровать, принес воды. Она пила мелкими глотками, словно давилась каждой каплей, и молчала. Брат спросил ее, что она собирается делать, и Лиза покачала головой.
– Ты же понимаешь… - Она смотрела в пол. Слова давались с трудом. Сама мысль о том, что она должна сделать, вызывала в ней чувство отвращения, но она уже все решила. Она должна.
– Я-то понимаю. Вопрос в том, понимаешь ли ты.
– Он стоял рядом, и Лиза ощущала на себе его взгляд. Она слабо кивнула. – Лиз, чего ты хочешь?
– Разве это имеет значение? – Она горько усмехнулась и стерла побежавшие слезы.
Ее желания не имеют значения, ее ребенок не имеет значения, ее чувства тоже не имеют никакого значения.
Сергей поджал губы.
– Ты должна сама принять решение.
– Я приняла, - устало сказала девушка. Ей хотелось побыстрее закончить эту пытку. Вряд ли Сергею доставляло удовольствие мучить ее. – Я сделаю аборт.
– Хочешь знать мое мнение? – спросил Меркулов и, когда Лиза с безразличием пожала плечами, все-таки сказал: - Это самый разумный выход. Ребенок лишит тебя будущего. О фигурном катании придется забыть. Лиз, ты сама ребенок еще.
Лиза вяло кивнула. Ей было все равно. Может, брат и прав, но смысла рассуждать об этом не было. Она хотела просто сделать то, что должна, и забыть об этом. Она постарается забыть.
– Ты мне поможешь? Об этом не должен никто узнать.
– Думаю, что смогу все устроить.
– Сережа дотронулся до плеча сестры. Она взглянула на него и, когда он ободряюще сжал ее плечо, снова опустила голову. Потом он взял мобильный и, ища нужный контакт, проговорил: - У меня есть знакомый, его девушка работает в частной клинике.
– У меня не очень много денег…
– Перестань, Лиз.
– В трубке уже послышались гудки.
Следующим вечером Лиза держала ладонь на животе, зная, что ее ребенка больше нет. В свои неполные пятнадцать она понимала уже очень много. Понимала, что срок довольно большой, понимала, что после аборта могут возникнуть осложнения, способные на всю жизнь отобрать у нее возможность стать матерью. Она боялась этого, но вместе с тем пребывала в состоянии какого-то
Москва, июнь 2016 года
Самойлов надел штаны и посмотрел на Лизу. Она так и сидела, не шевелясь, как будто оцепенела. Он взял свою рубашку и набросил ей на плечи, но Лиза даже не посмотрела на него.
– Тебе надо лечь.
– Макс неловко дотронулся до ее руки.
Пальцы Лизы были настолько холодными, что он не сдержался и потихоньку сжал ее ладонь. Лиза непонимающе взглянула на их руки, словно вообще не могла сообразить, что происходит и зачем.
– Пойдем. – Самойлов помог ей встать и, обняв за плечи, повел в другую комнату.
Когда он отбросил одеяло с постели, Лиза послушно села. Она молчала, и Макс не мог понять, хорошо это или плохо. То, что она больше не плакала, его успокаивало, но ее безропотное подчинение всем его действиям вызывало тревогу.
– Прости за… за то что все так получилось, - сипло проговорила она, кутаясь в мужскую рубашку. – Я правда хотела, но потом…
– Я не должен был на тебя орать.
Макс сел рядом. Он все еще не слишком хорошо понимал, что же случилось, но теперь, когда ярость поутихла, жалел, что набросился на нее. Стоило для начала хотя бы выяснить, что же случилось.
– Ложись.
– Он отодвинул одеяло еще дальше. – Завтра поговорим.
– Мне хотелось… - Она не двинулась с места. Только губы едва заметно шевелились.
– А потом… я могла думать только о том, что будет больно. Мне стало страшно…
Максимилиан смотрел на нее и ничего не говорил. Лицо его стало совсем мрачным, меж бровей пролегла складка. Догадка была быстрой и откровенно-неприятной. Если все так, как он подумал, то его поведение этим вечером… Он сделал глубокий вдох, затем выдохнул.
– Ты меня боишься?
– Н-нет, - запинаясь, ответила Лиза. Посмотрела на него и тут же опять опустила голову. – Только когда ты дотронулся до меня… когда стал…
– Это после того… после Братиславы? – видя, что говорить об этом ей неловко, спросил Макс. По тому, как Лиза сжалась, он понял, что прав, и посмурнел еще больше. – Тебе было очень больно тогда?
– Да, - едва слышно сказала она. – И до этого, когда мы… когда ты…
– Прости.
– Макс сгреб Лизу в охапку и прижался губами к ее голове.
Действительно, ничего удивительного в том, что она стала бояться. Он всегда делал ей больно, Макс и сам это знал. Между ними никогда не было ничего хорошего. В отношениях с женщинами он в жизни не позволял себе ничего подобного, а вот с Лизой… Он не раз корил себя за то, что случилось в Братиславе. Он изнасиловал ее. Грубо, жестко, ведомый первобытной яростью и жестокостью.
– И за то, что случилось сегодня, тоже. Если бы я знал… Лиз, я обещаю, что все будет хорошо. Я больше не сделаю тебе больно. Только не бойся меня.