Пламя для Снеженики
Шрифт:
— Глупая моя Снежа, — очередной легкий поцелуй в губы и насмешливый вопрос: — Разве похоже, что я жалею?
Все еще не смотрела на него, потому что обида не отпускала меня.
Игривый укус в шею заставил зашипеть и дернуться. На лице Рона появилась широкая ухмылка:
— Значит, придется доказать…
— Чего доказать? — строго посмотрела на него.
Черные глаза Дарова довольно сверкнули, и он доверительно пообещал:
— Сейчас сама все узнаешь, милая!
Собралась протестовать, но через минуту уже блаженно постанывала, требовала поцеловать себя и наслаждалась
Стихии вокруг нас кружились в безудержном танце, то сходясь, то расходясь над нами, вовлекая нас в водоворот дивных ощущений.
Раньше я себе даже представить не могла, что можно наслаждаться жизнью в объятиях мужчины, дышать в такт с ним, и без слов понимать все, что он чувствует.
В данную минуту четко осознавала, что этот огневик, самый таинственный мужчина из всех встреченных на моем пути, принадлежит только мне одной. Понимала я также и то, что сама являюсь его собственностью. Вздохнула, так как догадывалась, что у нас нет будущего. Рон вздохнул в ответ, прижимая меня к себе еще крепче, и на мгновение мне почудилось, что я попала в сказку. Жаль только, что она скоро закончится…
— Мне пора, — прошептала я, делая попытку встать, но Эферон меня удержал:
— Для начала ты мне все расскажешь!
— Рон, — вздрогнула, погружаясь в воспоминания, — я видела древнего… Теперь мне известно, как убили других ведьм, и почему Элья не сопротивлялась. Он…
— Я понял, — Даров с хмурым видом откинулся на подушки и погрузился в раздумья, а мне на ум пришли мысли о Пустолае, батюшке и Солнышке, поэтому повторила:
— Мне пора.
Эферон резко приподнялся:
— Я все еще не слышал подробностей, Снежа! И мне это жутко не нравится! Как тебе удалось спастись от изменчивого?
— Изменчивого? — переспросила я, попутно припоминая, что именно так этих существ называли в древности. — А правда, что давным-давно ведьмы и маги…
— Правда! — Даров предугадал мой вопрос. — Изменчивые владеют всеми четырьмя стихиями, поэтому победить их можно только совместными усилиями магов и ведьм. Но не уходи от темы! Я все еще желаю знать о том, что с тобой случилось!
Принялась все ему рассказывать, захлебываясь словами, срываясь на крик. По мере моего повествования лицо Рона становилось все более и более мрачным, на скулах четко обозначились желваки, а в глазах запылали неукротимые языки пламени. В самом конце он бескомпромиссно объявил:
— Больше никаких самовольных отлучек и хождений по ночам в одиночестве! Ясно?
Спорить мне почему-то не хотелось, а мечталось остаться здесь, с ним, находясь под защитой, наслаждаясь его теплом и упиваясь ласками.
— Снежа, — Эферон, словно услышал эти мысли, снова обнял меня и промолвил. — Здесь я весь твой, но там… — он указал наверх, — правят другие…
И мне до умопомрачения захотелось узнать, кто они — эти другие! Или Даров сейчас подразумевал, что за пределами Подземья царят иные правила, которые запрещают нам быть вместе? А может… я отвлеклась, заметив,
— Снежа, не вздумай лезть не в свое дело!
— Почему это не в свое? — обиделась я. — Ты хочешь сказать, что…
Договорить мне не дали, запечатав рот поцелуем, беззастенчиво прижимая к разгоряченному мужскому телу, без зазрения совести соблазняя и опрокидывая обратно на подушки.
Протесты мои сами собой иссякли, едва четыре стихии вновь закружились над нами…
— Рон, — взмолилась я, как только отдышалась после очередной любовной паузы.
— Что? — не моргнув глазом, поинтересовался он, наматывая мой локон на свой палец.
— У меня сложилось ощущение, что ты мной воспользовался! — сделала попытку вернуть пепельную прядь.
— Гм… ну, воспользуйся мной! Я протестовать не стану, — Даров перекатился на спину, привлекая меня к себе.
— Воспользуюсь! Не сомневайся! — убежденно проговорила я, рисуя воображаемые завитушки на его груди.
— В любое время, — выдохнул он. — Только скажи, и я перенесу тебя в Асодар!
Я умолкла, раздраженно обдумывая услышанное, а коварный маг все никак не унимался:
— Снежа, давай ты пообещаешь мне, что не станешь делать глупости, а я взамен объясню тебе, что тебя так заинтересовало!
— Меня многое интересует, — осторожно высказалась я.
— Одно твое обещание — один мой ответ! Согласна? — и взгляд на меня, такой нежный, просящий, чарующий.
Я кивнула и задала первый вопрос:
— Ну, и почему ты так свободно беседуешь с Ар'рцелиусом? Причем не только при личных встречах, но и мысленно!
Рон опять очень ласково улыбнулся, сплетая пальцы наших рук, и запросто поведал:
— Ар — мой брат.
— Брат? — я оторопела.
— По матушке! Она была последней высшей демоницей, поэтому не связывала себя узами брака, а жила с теми мужчинами, которые ей нравились. Здесь, помимо Ара, у меня есть еще три брата демона.
— А…
— И один дядюшка, братец матушки!
Я выдохнула, а Эферон снова притянул меня к себе и поцеловал, а в разгар ласк вкрадчиво попросил:
— Не рискуй понапрасну, иначе я сойду с ума…
По-быстрому покивала, но его не удовлетворил подобный ответ, и мне пришлось клятвенно пообещать Рону то, чего он так жаждал, потому что сейчас мне требовалось нечто иное, чем обычные разговоры. Хотя огневик особо и не протестовал, только обнимал сильнее, точно боялся, что я неожиданно передумаю…
Не ведаю, сколько бы еще так продолжалось. Но внезапно в дверь раздался настойчивый стук. Я всполошилась:
— Это кто?
— Ар! — скривился Даров, бросил на меня странный взгляд и добавил. — И Зиалея…
Я судорожно вцепилась в одеяло, а Эферон продолжил:
— Братец мне уже давно сообщил, что Зиалея желает побеседовать с тобой.
— О чем? — сильнее озадачилась я.
— Снежа, — Рон серьезно посмотрел на меня. — Поговори со своей матушкой, а я пока обсужу изменчивого с Аром и братьями! Кажется, кому-то сегодня все-таки придется побеспокоить архивариуса! — усмехнулся.