Пламя и цветок
Шрифт:
— Знаю, — кивнул Брэндон. — Сколько?
— Что вы имеете в виду, сэр? — переспросил мистер Хинт.
— Какую сумму вы просите за это платье? Я хочу купить его.
— Но…
— Назовите вашу цену, — резко перебил его Брэндон. Мистер Хинт выпалил первую цифру, что пришла ему в голову.
— Три фунта и шесть пенсов, сэр.
Брэндон вопросительно поднял бровь, сунув руку в карман.
— Трудно поверить, что торговец продал его так же дешево, — заметил он.
Поняв свою ошибку, Хинт поспешил с ответом:
— Видите
Брэндон внимательно оглядел торговца.
— Должно быть, вы прибыли сюда незадолго до приезда моей жены, не правда ли, мистер Хинт? Возможно, на месяц или два раньше. Она…
— За четыре месяца до ее приезда, сэр, — торопливо ответил Хинт, облизнув губы.
Брэндон внимательно рассмотрел вышивку на лифе платья.
— Значит, вам известно, когда сюда прибыла моя жена?
Мистер Хинт вытер пот со лба.
— Луиза… то есть мисс Уэллс вчера упоминала об этом, сэр.
— Должно быть, вы покинули Лондон в то время, когда мы с женой познакомились, — предположил Брэндон.
— Может быть, сэр, — уклончиво ответил Хинт.
— Почему вы уехали из Лондона, мистер Хинт?
Торговец побледнел.
— Мой хозяин умер, сэр, и я лишился работы, но у меня были скромные сбережения. Я решил перебраться в Америку.
— По-видимому, вы знаете толк в своем деле, мистер Хинт. Мисс Луиза упоминала об этом.
— Стараюсь по мере моих скромных сил, сэр.
— Не сомневаюсь в этом. — Брэндон протянул платье торговцу. — Не могли бы вы завернуть его?
Мистер Хинт расплылся в улыбке.
— С удовольствием, сэр.
Войдя в гостиную Хартхейвена, Брэндон увидел, что Хэзер стоит на коленях, полируя ножки стола. На полу рядом с ней Бо играл ярким мячом, издавая звуки, значение которых понимал только он сам. Брэндон откашлялся. Хэзер обернулась и с радостным криком бросилась к нему. Рассмеявшись от удовольствия, Брэндон крепко обнял ее и закружил, приподняв над полом. Вновь оказавшись на ногах, Хэзер улыбнулась и поправила косынку и передник.
— Боже милостивый! — воскликнул Брэндон, поставив руки на пояс. — Тебе сейчас можно дать не больше четырнадцати лет. Я бы даже не рискнул положить себе в постель такую юную девицу. Трудно поверить, что прошлой ночью ты угрожала перебудить весь дом, вскрикивая от удовольствия. Может, вчера в мою постель забралась колдунья?
Хэзер покраснела и неуверенно взглянула на него.
— Как думаешь. Джефф слышал? Если да, то больше я не смогу посмотреть ему в глаза…
Брэндон лукаво улыбнулся.
— Если бы он что-нибудь и слышал, то не подал бы и виду. Но тебе нечего опасаться, дорогая. Своими поцелуями я старался заглушить твои стоны.
Хэзер рассмеялась и снова прижалась к мужу.
— Ты заставил меня забыться, Брэндон. После вчерашней ночи я с трудом вернулась на землю.
Поцеловав
— Ты жалеешь об этом, дорогая?
— Ни в коем случае! — возразила Хэзер и осторожно погладила пальцами его бороду. — Быть с тобой — настоящее чудо!
Брэндон вышел в холл, вернулся и протянул Хэзер пакет.
— Эта вещь принадлежит тебе, и если ты когда-нибудь пожелаешь избавиться от нее, лучше сожги или разрежь на ленты, но не продавай, чтобы кто-нибудь вроде Луизы мог заказать себе нечто подобное. Я слишком хорошо помню, как ты выглядела в нем, и не хочу, чтобы другая женщина омрачала эти воспоминания.
Хэзер побледнела.
— Ты привез мне платье от мистера Хинта?
— Да, — кивнул Брэндон. — Мне неприятно думать, что его будет примерять какая-нибудь другая женщина.
Хэзер с облегчением улыбнулась: Брэндон говорил с мистером Хинтом, но тот не проболтался. Привстав на цыпочки, она поцеловала мужа.
— Спасибо, дорогой. Я буду дорожить этим платьем больше, чем свадебным, и когда-нибудь вечером надену его для тебя.
Спустя неделю в Хартхейвене неожиданно появилась Луиза. В тот вечер Джефф отправился навестить друзей и еще не вернулся, а чета Бирмингемов сидела в гостиной. Устроившись на полу у ног Брэндона, Хэзер играла с Бо, который восседал на коленях у отца, радуясь вниманию родителей. Играя с сыном, Хэзер положила руку Брэндону на колено и не успела ни убрать ее, ни оправить платье, когда Луиза распахнула дверь и, оттолкнув Джозефа, ворвалась в гостиную.
Хэзер резко обернулась, Брэндон поднял голову. При виде Луизы он поморщился, вновь подумав о том, как приятно было бы свернуть шею этой женщине. Он не сделал ни малейших попыток подняться навстречу ей, как этого требовали правила вежливости.
— Похоже, тебе нравится неожиданно врываться в чужой дом, Луиза, — заметил он.
Луиза ответила пренебрежительной улыбкой и пристально взглянула на руку Хэзер и ее сбившееся платье. Наблюдая за гостьей, Брэндон вспомнил, когда в последний раз видел Луизу обнаженной: ее фигура начала расплываться, как бывает у всех женщин с возрастом. У Луизы это проявилось в слегка раздавшихся бедрах, грудь ее утратила упругость. Будь у нее хоть капля здравого смысла, она покраснела бы от смущения, вместо того чтобы насмешливо смотреть на Хэзер.
Хэзер не убрала руку и не оправила платье под высокомерным взглядом соперницы. Выражение на лице Луизы взбесило ее, и особенно то, как хорошо выглядела эта блондинка в желтом муслиновом платье — несомненно, творении мистера Хинта. Казалось, этот человек знал толк в своем деле, но было трудно вообразить, чтобы такое чудо вышло из рук столь безобразного существа. Хэзер задумалась, не выдавал ли его платья Уильям Корт за придуманные им самим. Об этом следовало поразмыслить.
Луиза помедлила минуту, расставив ноги и подбоченившись.