Пламя любви
Шрифт:
С трудом поднявшись на ноги, Джордан постоял минуту, прежде чем поднял забрало, показывая, что не ранен. Он больше не нуждался в доказательствах. Очевидно, Пэйн Гастингс, не уверенный в собственном мастерстве, решил уравнять их шансы.
С мрачной решимостью Джордан зашагал к королевской ложе, сопровождаемый ропотом толпы.
Эдуард удивился, увидев де Вера, покрытого грязью, с погнувшимися от падений латами.
— Ваше высочество, я признаю поражение в конных состязаниях и прошу разрешения перейти к рукопашной схватке.
Стремясь скорее
— Хорошо, сэр Джордан. Можете приступать к решающему поединку.
Над ристалищем повисла тишина. Все понимали, что рыцари должны биться до тех пор, пока один из них не будет тяжело ранен или убит. Все знали также, что победитель получит в награду руку Элинор Десмонд, хотя об этом не было объявлено официально.
Боевых коней увели с поля. Начался рукопашный бой. Джордан вооружился булавой и первым нанес удар. Удар был сокрушительный, и Пэйн испугался. Он не думал, что дело дойдет до рукопашного боя, и теперь мог полагаться лишь на собственное умение.
Глухие удары булавы и цепа эхом разносились в прозрачном воздухе. Противники перешли на боевые топоры. Движения их замедлились, глубокие вмятины испещрили гладкую поверхность стальных лат. Размягчившаяся после дождя земля превратилась в жидкое месиво, и рыцарям приходилось быть вдвойне осторожными, чтобы не поскользнуться.
Стальной нагрудник Джордана лопнул. Теперь они бились на двуручных мечах, и Пэйн кружил вокруг противника, стараясь добраться до уязвимого места. Занеся меч над головой, он опустил его на шлем Джордана, повергнув того на колени. Джордан попытался встать, однако ноги, разъехались на влажной земле, и он упал. Гул разочарования прокатился над трибунами. Пэйн, нацелившийся на убийство, отшвырнул меч и выхватил кинжал.
Джордан отвел удар от сердца, подставив не прикрытую доспехами часть руки, и охнул от боли, когда сталь вонзилась в плоть. Хлынула кровь.
Отброшенный назад, Гастингс попятился. Страх мелькнул в его тигриных глазах, когда противнику удалось подняться на ноги. Схватив свой меч, он снова ринулся в атаку. Лезвия с лязгом скрестились, рыцари ожесточенно сражались, меся грязь перед королевской ложей. Джордан, потеряв много крови, начал слабеть. Боль в раненой руке усиливалась с каждым движением.
От очередного удара он упал на колени. Пэйн, спеша закрепить преимущество, придвинулся к нему вплотную и направил острие меча в кольчужный воротник, закрывавший горло противника. Вопль отчаяния донесся с трибун. Шлем Джордана сбился набок, закрывая ему обзор. Он должен был либо поправить шлем, либо избавиться от него.
Одним движением Джордан сорвал с головы шлем и отбросил в сторону. Зрители разразились восторженными криками, восхищаясь бесстрашием своего любимца. Без шлема он становился гораздо уязвимее.
Этот поступок Джордана взбесил Гастингса. Не желая уступать сопернику симпатии публики, он тоже сбросил шлем. Трибуны взорвались аплодисментами. Облизнув губы, Пэйн взмахнул мечом, и схватка возобновилась.
Зрители
Джордан принял удар на закованный в латы локоть. Взбешенный неудачей, Гастингс, рыча от ярости, отбросил ногой меч Джордана. Теперь у Джордана оставался только кинжал.
С торжествующим криком Гастингс ринулся вперед, уверенный в победе. Собрав последние силы, Джордан сжался в комок и, распрямившись, словно пружина, врезался в живот противника. Меч Гастингса с лязгом скользнул по его латам и застрял в рыхлой почве. Оба рыцаря повалились на землю. Стесненные тяжелыми доспехами, они барахтались в грязи. Наконец кинжал Джордана вонзился в горло противника. С округлившимися от ужаса глазами тот уставился на врага, пытаясь оттолкнуть его, но не смог. Кровь оглушительно стучала у Джордана в висках, заглушая рев толпы, женский визг и крики.
Он опомнился, лишь когда оруженосцы подняли его на ноги. Только теперь он осознал, что победил. Трибуны взорвались приветственными криками. На поле спешили вассалы Гастингса, чтобы унести бездыханное тело своего господина. Сквозь застилавший глаза туман Джордан увидел, что из королевской ложи ему подают знак приблизиться.
— Сэр Джордан де Вер, рыцарь из Эссекса, по праву победителя ты получаешь руку леди Элинор Десмонд…
Именно эти слова Джордан хотел услышать. Шатаясь от боли и усталости, он поклонился Эдуарду.
Затем, оставив королевскую ложу, поднялся по ступенькам к тому месту, где сидела Элинор, бледная, но от этого не менее прекрасная.
— Леди Элинор, вам известно королевское решение? — спросил он.
— Да.
Ее безжизненный тон и скорбное выражение лица сразили Джордана. Он понял, что случилось непоправимое. Жестокая схватка, страдания и боль — все напрасно.
— Леди Элинор, — объявил Джордан с каменным лицом, — по данному мне праву я освобождаю ваши владения от долга перед лордом Гастингсом. Я также освобождаю вас от всех обязательств передо мной. Вы свободны.
Элинор ахнула. Что это, шутка? Или, может, она ослышалась? Но Джордан снова поклонился и двинулся прочь.
— Свободна? — выкрикнула она, вскочив с места. — И это после того, что я по твоей милости вынесла? Бог свидетель, ты всегда был жесток, Джордан де Вер, но всему есть предел!
Он медленно повернулся к ней. Элинор продолжала говорить, но ее слова утонули в шуме толпы, когда на поле высыпали акробаты, а музыканты заиграли бойкую танцевальную мелодию.
— Вы, видимо, не поняли, леди? — угрюмо спросил он, борясь со слабостью. Лицо Элинор поплыло у него перед глазами. Кровь, стекая с латной рукавицы, капала на землю. — Я возвращаю вам свободу.