Пламя на троих, или Их Стихийное Бедствие
Шрифт:
Наши стихии, также, как и мы, сплелись воедино, расцветая под потолком воздушно-огненными цветами, на лепестках которых, как бриллианты росы, сверкала вода. И, наверное, только мне эти волшебные рисунки показались слегка незаконченным, но об этом я подумаю позже…
— Кажется, эта спальня требует основательного ремонта, — слегка отдышавшись, хрипло прошептала я, обозрев разрушения и даже не пытаясь выбраться из крепких объятий мужей, которые не прекращали касаться моей кожи, словно, боялись, что я развеюсь, как эти цветы, созданные нашей магией. — Нам случайно не нужна ещё одна гостиница?
Под дружный смех своих — уже теперь точно — мужчин я всё-таки выбралась из заточения их тел и, завернувшись в простыню, прошлёпала в соседнюю комнату. Так. Кажется, если меня не сотрут мужья, я сотру себя сама, намываясь по пять раз на дню. Ох, доля моя нелёгкая.
Глава 26
Как ни странно, порядок в комнате навели очень быстро. Мужчины, дождавшись, пока я вернусь, поочерёдно коснулись моих губ своими, чем немало меня смутили. А затем, извинившись, сослались на срочные дела и ненадолго меня оставили одну, предупредив, чтобы я даже думать не смела о чём-то лишнем и как-то себя против них настраивать. Вот только легко это было лишь на словах, и о том, как снова повернулась моя жизнь, я всё равно размышляла.
По коже мурашками бродили отголоски удовольствия, тело немного саднило, подтверждая, что мне всё это не приснилось, зато энергия кипела, бурлила и пела у меня в груди, а я сама… Сама я не знала, как относиться к тому, что наш брак — теперь уж точно! — стал вполне официальным. Об этом говорили и тонкие браслеты-татуировки на моих запястьях, которые я поначалу даже не увидела, поглощённая происходящим. А они были! Притягивали взгляд, намекая, что уже ничего не будет как раньше. Одна — серебристая, мерцающая в темноте, будто усыпанная тысячей крошечных кристаллов. Вторая — ярко-алая, согревающая теплом, как живое пламя. И третья — голубая, переливающаяся, как водная гладь, от светло-синего до тёмно-бирюзового.
Вскинув руку, я несколько мгновений полюбовалась на брачные метки и вздохнула, натянув рукава рубашки обратно. Плакать и биться головой об стену я не видела смысла — всё равно ничего уже не изменить, но вмешательство Снежка всё ещё не простила.
Понятно, что он просто не хотел, чтобы я долго сомневалась, да и то, что я и сама решилась бы завершить нашу связь — тоже. Просто неприятно, когда это происходит вот так. И вдвойне неприятно, что мне даже винить в случившемся некого было. Я ведь думала об этом? Думала. Допускала такую возможность? Допускала.
А мужья…. Им, как и мне, выбора Котиакитимакату не предоставил. Меня до сих пор потряхивало от осознания того, что я могла действительно сжечь пару кварталов, не справившись с давлением магии Хранителя. И то, что супруги помогли распределить взбунтовавшуюся энергию и большую её часть впитали, говорило лишь о том, что они на самом деле мне идеально подходили. Конечно, это немного успокаивало, но при этом всё же и пугало. Зависеть настолько сильно от кого-то другого было для меня дико. Думаю, для них тоже, потому что по связи, которая с каждой минутой становилась всё крепче, до меня долетали отголоски их эмоций, а они
Это было так странно, непривычно и почему-то волнительно. Смесь непонятной радости, удовлетворения и любопытства щекотала изнутри мелкими пузырьками. Но при этом к ним всё больше примешивались горькие нотки злости и какого-то… страха? При этом, хоть убейте, я не понимала, чего мои мужья опасались. Я-то им ничем не угрожала! Разве что за время отсутствия они узнали что-то такое… Или, что ещё хуже, с ними что-то случилось…
Вскочив, я заметалась по комнате, не зная, стоит ли дожидаться мужчин здесь или отправляться на их поиски. Моя тревога постепенно нарастала, не позволяя мыслить трезво, и вот уже я сама непонятно чего боялась. На фоне этих странных ощущений я даже немного забыла о своей обиде на Снежка.
— Котикаку, засранец! Ты здесь? — не выдержав, позвала я его вслух, потому что сейчас чувствовала льва гораздо хуже, чем мужей. Видимо, сказывалось то, что наша связь с братьями Роуч обновилась совсем недавно.
— Бить будешь? — с опаской спросил Хранитель, так и не показавшись.
— Буду, — не стала отрицать я.
— Тогда нет меня…
— Снежок! Я серьёзно! — возмутилась я, падая в кресло и тут же из него поднимаясь, чтобы нервно нарезать очередной круг по спальне. — Может, хоть ты понимаешь, что происходит?
— А что происходит? — уточнил он.
— Братья Роуч. Такое чувство, что с ними что-то случилось, — шёпотом пояснила я причину своей тревоги. — Можешь проверить, они всё ещё здесь, в гостинице?
Хранитель согласно мурлыкнул и отправился на разведку, потому что чувствовать его я перестала совсем. Я же, подчиняясь своей интуиции, решительно натянула комплект удобной одежды, который надевала в образе Арроу, перекинула сумку с артефактами и зельями через плечо и проверила оружие. А затем, набросив иллюзию иллары Лонг принялась напряжённо ждать возвращения Хранителя.
Появился он достаточно быстро, и уже то, что больше от меня не прятался, о многом мне говорило.
— У нас неприятности, — мрачно бросил Снежок. — Во время вашего единения часть магии, несмотря на щиты твоих мужей, всё же просочилась в пространство, и артефакты местного управления правопорядка это зафиксировали. Нет, никого не зацепило, — торопливо добавил он, заметив ужас в моих глазах, — но привлекло ненужное внимание тех, кто мог догадаться о происхождении этой силы. Как я понял, братья Роуч сейчас пытаются скрыть вашу причастность к тому, что тут происходило, и замести следы. Нам же лучше спрятаться до поры до времени. Вдруг у них ничего не выйдет?
— Спрятаться, пока мои мужья разбираются с последствиями выбросанашейс тобой силы? — выразительно прошипела я. — Ты серьёзно?
— Вполне, — отрезал Хранитель. — Совсем недавно ты доверила им свою жизнь. Что за этот час изменилось?
— Наверное, то, что они доверились мне в ответ? — язвительно выдохнула я. — И бросить их наедине с этой проблемой будет, как минимум, некрасиво!
О том, что теперь я осознала причину их нервозности, я промолчала. Не за себя они опасались — за меня! А я, какой бы вредной и эгоистичной ни была, это ценила.