Пламя над бездной
Шрифт:
И все же… сможет Синяя Раковина его посадить? Вокруг — засасывающие дыры и шевелящиеся утесы. Равна закрыла глаза, когда перед ней спустилось голубое пламя… и потускнело. В общей разреженной атмосфере четверых голос Синей Раковины звучал далеким-далеким:
— Идем все вместе!
Равна держалась за наездников, и они ползли-катились вниз с невысокого холма. «Внеполосный» парил в середине засасывающей дыры. Факела его не было видно, но сияние по краям дыры очерчивало корабль резким силуэтом, шипы гипердвигателей смотрелись белыми дугами. Гигант с пылающими крыльями… и вне досягаемости.
Если выдержат скафандры, они могут добраться
Но и у наездников был свой вид безумия. Как только свет — отраженный свет — стал невыносим, факел мигнул и исчез. «Внеполосный» прошел сквозь дыру. Но это не остановило наездников.
— Быстрее! — крикнул Синяя Раковина.
И Равна поняла, что они задумали. Достаточно быстро для такого неуклюжего набора колес и конечностей они подобрались к краю темневшей дыры. Равна ощутила, как под ней проваливается песок, и вот они уже падают.
Доки были толщиной в сотни, местами в тысячи метров. И они пролетали теперь сквозь их толщу, сквозь мелькание внутренних разрушений.
Они пролетели Доки насквозь и продолжали падать. На секунду ощущение дикой паники оставило Равну. В конце концов, это же всего лишь свободное падение, вещь известная и куда как более мирная, чем крушение Доков. Теперь держаться наравне с наездниками и Фамом Нювеном было проще, и даже их общая атмосфера стала чуть плотнее. Глубокий вакуум и свободное падение — это было не так страшно. Если не считать попадавшихся одиноких антигравов, все падало вниз с одним и тем же ускорением, ровным и мирным потоком. Через четыре-пять минут они ударятся об атмосферу планеты, скорость входа около трех-четырех километров в секунду. Хватит, чтобы сгореть? Возможно. Над грядой облаков вспыхивали огни.
Весь мусор вокруг был в основном темный — тени на фоне неба внизу. Но контур точно под ними был правильной формы… «Внеполосный», идущий носом вверх! Каждые несколько секунд вспыхивал маневровый двигатель, неясное красноватое сияние. Они сближались с кораблем. Если там есть носовой люк, они попадут прямо в него.
Ярко мелькнули причальные огни. Расстояние десять метров. Пять. Люк был, и он был открыт! Равна видела внизу такой обыкновенный воздушный шлюз…
Что бы ни было то, что их стукнуло, оно было большое. Равна ощутила широкую пластиковую плоскость, задевшую ее за плечо. Одиночный антиграв поворачивался медленно и задел их только вскользь — но этого хватило. Фама Нювена вырвало у нее из рук. Его тело исчезло в тени, потом вдруг ярко осветилось, когда его поймал прожектор корабля. Одновременно с этим воздух вырвался у Равны из легких. У них осталось всего три генератора поля давления, и те садились, и их не хватило. Равна ощутила, как ускользает сознание, поле зрения сужается до туннеля. А было уже так близко.
Наездники расцепились. Равна схватилась за корпуса тележек, и они разъехались над самым люком. Мимо нее дернулась тележка Синей Раковины, бросившегося к люку. От толчка она повернулась, подбросив вверх тележку Зеленого Стебля. Все было медленно, как во сне. Где же панический страх, когда он нужен? Тоненький голос у нее в голове твердил: «Держись, держись, держись!» — и это все, что осталось от сознания. Удар, рывок. Наездники тянули и толкали ее. Или это корабль их толкал. Они были куклами, танцующими на единой
…Глубоко в туннеле ее зрения кто-то из наездников схватился за ускользающую фигуру Фама Нювена.
Равна не помнила, как потеряла сознание, но осознала себя, когда судорожно дышала и ее рвало — уже в шлюзе. Со всех сторон ее обступили такие надежные зеленые стены. Фам Нювен лежал у дальней стены, засунутый в контейнер первой помощи. Лицо его было синим.
Равна неуклюже протолкалась к стене, где лежал Фам Нювен. В шлюзе было непонятное нагромождение всякого — совсем не то, что Равна видала раньше на пассажирских и спортивных судах. По стенам были разбросаны пятна липучки, и Зеленый Стебель устроила на одном из них свою тележку.
Они ускорялись примерно на одной двенадцатой g.
— Мы все еще падаем? — спросила Равна.
— Да. Если мы остановимся или пойдем вверх, столкнемся со всем этим падающим мусором. Синяя Раковина пытается нас вывести.
Они падали со всем мусором, но пытались постепенно выдрейфовать наверх — до того, как рухнут на поверхность. Время от времени по корпусу что-то грохотало или звенело. Иногда ускорение пропадало или меняло направление — Синяя Раковина уходил от крупных обломков.
…И не преуспел. Раздался долгий скребущий звук, который закончился ударом, и комната медленно повернулась вокруг Равны.
— Брап! — раздался голос Синей Раковины. — Потерял шип гипердвигателя. Еще два тоже повреждены. Пристегнитесь, миледи.
Через сто секунд они коснулись атмосферы. Жужжание на грани восприятия человека охватило корпус. Для такого корабля это звучало песней смерти. Тормозить в атмосфере он мог не лучше, чем собака — перепрыгнуть через луну. Шум становился громче. Синяя Раковина просто нырял в атмосферу, пытаясь уйти достаточно глубоко, чтобы выйти из облака окружающего мусора. Сломались еще два шипа. Потом был долгий напор ускорения вдоль главной оси. «Внеполосный» вырвался из тени падающих Доков и пошел дальше и дальше, выходя на инерциальную орбиту.
Равна выглянула мимо стеблей Синей Раковины во внешнее окно. Они только что пересекли терминатор планеты и летели по инерциальной орбите. Теперь они снова были в свободном падении, но эта траектория загибалась вокруг больших твердых предметов — вроде планеты, — не упираясь в них.
Равна немного знала о космосе больше того, что можно ожидать от привычного пассажира и любителя приключенческой литературы. Но даже ей было ясно, что Синяя Раковина совершил просто чудо. Когда она попыталась его поблагодарить, наездник лишь покатался туда-сюда по пятнам липучки, что-то про себя жужжа. Смутился? Или просто не обратил внимания, как свойственно наездникам?
Ответила Зеленый Стебель, слегка застенчиво и немножко гордясь:
— Дальняя торговля — это наша жизнь. Если соблюдать осторожность, то обычно все безопасно и мирно, но все равно бывают узкие места. Синяя Раковина все время тренируется, программирует свою тележку всем, что только может вообразить. И он мастер.
В обыденной жизни нерешительность казалась доминантой наездников. Но в решительную минуту они не задумывались рискнуть всем. Равне стало интересно, насколько в этот момент тележка управляет своим наездником.