Пламя в отсеках

Черкашин Николай Андреевич

Но флот начинается с берега. А берег, обустроенный из рук вон плохо, встречает «усталые подлодки» щедротами нищей мачехи. Любая насущная забота — от бани до смены перископа — становится делом житейской ловкости и героических усилий всего экипажа.

Худосочная инфраструктура огромного флота — гавани, арсеналы, доки, и прежде всего судоремонтная база — из пятилетки в пятилетку определялась все тем же программным принципом: перетерпят, перебьются, пере… «Флот строится для того,

чтобы воевать, а не ремонтироваться». Именно так ответил по преданию бывший главком С. Г. Горшков, создатель великой армады, на предложение построить новый судоремонтный завод.

И вот сегодня-то под крики вдов и залпы похоронных салютов выясняется, что брежневские «навархи» строили флот в расчете лишь на свое царствие — лет эдак на двадцать. Примерно на столько хватило ресурса старения кораблей. И если система базирования и ремонта худо-бедно позволяла «выпихивать» корабли на боевую службу, то при нынешнем ее обветшании и при значительном старении ПЛА 1-го и 2-го поколений она никак не пригодна для военно-морских сил 80-90-х годов. Поразительно, но, не умея (не желая) создавать индустрию одноразовых шприцев, мы умудрились построить «одноразовый флот»! Впрочем, это в духе временщиков: одноразовая экология, одноразовые «хрущобы», после нас — хоть потоп, хоть Чернобыль.

Необъявленная подводная война еще не окончена, и даже речи никто всерьез не заводил о ее прекращении. Сегодня, когда война эта требует качественно нового — глубоководного — флота, мы пытаемся водрузить колосса на глиняные ноги изношенной «одноразовой» инфраструктуры. Именно в тылах таится то малярийное болото, от которого лихорадит флот.

Энтузиаст и практик теории биоритмов бывший офицер флота Владимир Плескач поделился своей гипотезой с читателями газеты «Комсомолец Заполярья»: «Расчет биоритмических многосуточных колебаний психологического состояния командира экипажа, его старшего помощника и старшего на борту показывает на 07.04.89 г. одновременное нахождение в зоне „дней риска“. В эти дни по американской концепции трех биоритмов и по моим результатам многолетних исследований статистики различных проявлений человеческого фактора возрастает ошибочность оценки ситуации и действий. Вот и получается, что в трагедии виновато отсутствие у нас системы предупреждения происшествий, подобной американской».

Да, конечно, сегодня ВМФ остро необходимы и новая система комплектации экипажей, и современная методика обучения, и полная профессионализация подводников, и система психологического предупреждения происшествий, но все это даже не полумеры — четвертьмеры. Безопасность подводного плавания начинается с надежности подводного корабля. Техническое совершенство (а точнее —

несовершенство) наших атомных кораблей рассчитано на абсолютное моральное совершенство тех, кто сидит за их пультами. Сверхсложная машинерия требует сверхстрогой жизни своих служителей. Они не должны быть подвержены никаким человеческим слабостям, их не должно ничто волновать на берегу, эти сверхаскеты должны жить четко по распорядку и столь же четко выполнять все сто двадцать пять пунктов эксплуатационных инструкций, обладая при этом непогрешимой памятью, стопроцентными знаниями и неутомимостью биороботов. Такова жесткая конструкторская заданность к системе «человек — АПЛ». Но система, в которой ошибка одного человека не может быть устранена усилиями десятка специалистов, — ненадежная система.

Да и удивляться ли пожарам на подводных лодках в стране, вступившей в полосу кризиса, где то и дело взрываются газопроводы, шахты, сталкиваются поезда, тонут пароходы, гибнут авиалайнеры? Мы все платим долги наши, наделанные «отцами государства». Вот и второй экипаж заставили платить по старым счетам. Газетные витии винят подводников в пережитой беде: опоздали… не выполнили… не заняли… не успели. Творцы нового общественного сознания отказывают им в праве на доброе имя и честь мундира. Судьба подводников «Комсомольца» во многом схожа с судьбой уцелевших «афганцев»: бросили в пекло, наградили, забыли, оболгали. Мавр сделал свое дело…

И вот теперь они обивают пороги редакций со своими открытыми письмами… Обвинять у нас принято в мегафоны, а оправдывать — шепотом.

Впрочем, не всегда так было. Ведь нашел же в себе смелость публицист 1909 года сказать в разгар послецусимских бичеваний флота: «Пусть же наш флот… знает, что русское общество и печать никогда и ни в чем его не обвиняли, да и теперь не винят, а, наоборот, верят в него и ждут, что он, получив надлежащее материальное оборудование (без деревянных заклепок, ломающихся лафетов, не стреляющих пушек, не поворачивающихся башен и т. п.) и надлежащий высший командный состав, вроде к. — адм. Р. Н. Вирена, Н. О. фон-Эссена, возьмет свое и докажет миру, что в нем не только жив, но и не умирал мощный богатырский русский дух, дух Нахимова и Лазарева… Он ждет, что ему дадут для этого не бутафорию, а действительные средства».

Впервые за послевоенные годы погибших подводников хоронили не тайком, а в открытую — всенародно. Впервые о жизни и судьбах людей в черных пилотках сказана горькая правда.

Так поклонимся же ей!

Март 1990 г.

Мурманск-150 — Москва