Пламя заката
Шрифт:
Павел улыбнулся. Лена не любит точить ножи. Говорит, они этого не любят, режутся в ответ. Вот пользоваться ими — нормально, никогда не режется, а вот точить… Павел однажды посмеялся над этим, и так Лена обиделась, что Павел понял — над этим не шутят. Мало ли какие у человека «пунктики». У всех ведь есть.
— Сейчас наточу, — пообещал он.
— Не-е-ет! Сейчас мы будем обедать! Я уже есть хочу, сил нет. Всё, оставь инструменты и…
Он снова подхватил её — ловко, Лена только ойкнула и рассмеялась.
— Нет, — шепнула она. — Не сейчас, не сейчас.
— Не пущу!
— Тогда неси на кухню, — согласилась она. — Мастер ты мой… неси, неси. Я тяжёлая!
2
Она доверила ему мыть посуду — вовсе не смешно, учитывая, что Елена относилась к кухне, как к храму. Как сам Павел относится к своей мастерской. Но совесть не позволяла всё оставлять на неё. И то Елена не ушла, а уселась рядом. Улыбалась и смотрела. Никогда не советует под руку, не даёт указаний. Всегда дождётся, когда спросят. Как с ней легко и приятно!
Звонок. Елена не признаёт мобильников. Упорно не хочет покупать. Я, говорит, дома всё время, а когда не дома, то всегда ясно, где. Зачем мне мобильник? Так и не уговорил пока.
— Я возьму, — она выпорхнула из кухни и почти сразу же вернулась.
— Это тебя, — протянула она трубку. Павел поразился.
— Меня?!
Кто?! Первая мысль была — Мария. Как-то узнала, и… Да нет, постой, что за бред! Откуда здесь Мария? В этой квартире и не она сейчас живёт, и…
— Павел Вениаминович? — голос принадлежит мужчине властному, и Павел отчего-то знает, как тот выглядит: грузный, широкоплечий, вечно выпяченные губы, небольшая лысина, которой он стесняется.
— Да, — Павел отозвался не сразу.
— Понимаю, что у вас отгул, но у нас очень перспективный клиент. Вы можете подъехать в офис?
«Какой офис?» — чуть было не спросил Павел.
— Могу, — ответил он, наконец.
Вздох. Ощущается, что человек по ту сторону очень доволен.
— Мы вас ждём. Павел Вениаминович.
— Меня ждут в офисе, — сообщил Павел, чувствуя себя идиотом. Какой офис?! Какой клиент?! — Перспективный клиент.
Елена захлопала в ладоши. Она радуется, на самом деле радуется, поразился Павел.
— Ой, как здорово! Только ты не задерживайся там, ладно?
— Лена, — Павел обнял её. — Только не смейся. Где этот офис?
Она рассмеялась, но вовсе не обидно.
— Да здесь, рядом. Детский садик вы занимаете. Проводить тебя?
Она не стала удивляться, расспрашивать, ехидничать. Просто сказала, предложила помочь.
— Да, проводи! — Павел поцеловал её. — Посуду потом домою, хорошо?
— Ой, мне тебя и одеть прилично не во что, — всплеснула руками Елена. — Ничего, что-нибудь придумаю! Идём, идём!
У неё всё получается скоро. Минутку ещё провела в раздумьях, затем распорядилась — поставь мне гладильную доску, найди утюг, а сама чуть не целиком нырнула в шкаф. В конце концов, нашла бежевые,
— Вот, — через пять минут Павел выглядел вполне цивилизованно. — Я сейчас! Убирай пока утюг!
У Елены всё лежит на местах, только места эти не сразу удаётся запомнить. Ещё одна странность — почему утюг нужно хранить именно в чулане и именно в дальнем углу второй полки, а гладильную доску ставить за шкаф в гостиной? Ответов не ожидается.
Через семь, по часам, минут Елена была готова. На этот раз — в джинсах, в светлой кофте. Волосы собрала в хвостик. Странно только, что волосы каштанового цвета, она же была рыжая?! Или показалось? А когда поднималась по лестнице, была черноволосой! Ничего не понимаю!
— А давно ты перестала быть рыжей? — спросил её Павел, как только вышли на лестничную площадку.
Елена смутилась.
— Ой, ну только раз покрасилась! Я уже поняла, что свой цвет лучше, не сердись!
— Я не сержусь, — заверил её Павел и получил в ответ радостную улыбку. Всегда удивлялся, как она умеет по-настоящему радоваться каждой мелочи. Искренне и не сдерживаясь. Как ребёнок.
Они шли, вороша хрусткое золото под ногами, и Елена рассказывала — как она гуляла здесь вчера, да встретила собачку, всю такую лохматую, с больной лапкой, и искала, что же с такой больной делать. Виктория обожала такое рассказывать родителям, но Маша постоянно обрывала дочь, «перестань рассказывать всякую ерунду». Теперь Вика рассказывает всё отцу — за завтраком. Мама у них важный менеджер, чуть что — убегает, важные дела, всё такое, и у отца с дочерью полно времени, чтобы поговорить о чём хочется.
— Зайдём к ним? — Елена сжала его руку. Они стояли у ограды, за ней — детский сад. Видимо, пришли. — Завтра они будут здесь гулять. Ну, та бабушка с Моськой. Зайдём?
— Зайдём, — пообещал Павел. Мысль пришла в голову неожиданно. — Идём, идём со мной вместе!
— А это удобно? — с сомнением посмотрела ему в глаза Елена. Какая она красивая в своей тонкой вязаной шапочке. Обожает вязать.
— Удобно, — Павел потянул её за руку. — Всё в порядке!
— Павел Вениаминович! — представление Павла оправдалось в полной мере. Именно так начальник и выглядел — чёрный костюм, галстук, выпяченные губы и всё прочее. Рядом сидел пожилой человек с портфелем в руках. Хоть портфель его был старым и потёртым, а пальто — видавшим виды, сразу ясно: при деньгах, и тратить их умеет.
— Рад познакомиться, — вновь пришедший пожал Павлу руку. — Ушаков Василий Фёдорович.
— Елена Петровна, — представил Павел спутницу, — моя невеста.
Толстяк начальник и клиент переглянулись — и улыбнулись Елене. Она улыбнулась в ответ, отвела взгляд и прижалась к плечу Павла.
— Весь этот интерьер, вся мебель у нас — работа Павла Вениаминовича, — толстяк не терял времени.
— Впечатляет, — искренне похвалил Ушаков. — Значит, я обратился к правильным людям. Вот что мне нужно…