Пламя зимы
Шрифт:
Я была несколько раздосадована тем, что Бруно не ответил мне. Теперь, когда я во всем созналась и он признал, что не следовало утаивать большинство доходов от сэра Джайлса, притворяться было неестественно и глупо. Но когда мы проехали узкие поля и увидели несколько мужчин и женщин, стоявших у ворот, я почувствовала беспокойство. А что если Бруно поймет, что они уже знали о моем возвращении в Улль?..
Они вскрикнули, увидев меня, а одна женщина прильнула к моей юбке, рыдая и благодаря Бога, что я вернулась. Она была главной ткачихой и пользовалась маленьким домом, собственным слугой и прочими привилегиями в поместье. Думаю, я нравилась ей, но старалась она, конечно же, ради восстановления своей прежней жизни.
Объяснив, что я всего лишь прибыла с визитом, но что мой муж, сэр Бруно, может выслушать их, если у них есть жалобы на плохое обращение, и по возможности помочь, я подавила приступ тошноты. Ну и что, если люди
– Здесь теплый домашний очаг, – сказал Бруно.
– Теплый? – повторила я безучастно. – Ну и что с этого? Я думаю, что слуги, которые удрали из Улля, живут здесь. Полагаю, они поселились в этом зале: они привыкли жить в зале. Кроме того, тут не так уж и много домов, и ни один не наполнен настолько плотно, чтобы нужно было построить новый и тем самым выдать, что здесь живут люди. Да у них и нет права строить новые дома.
– В зале живут только старые слуги?
Я чуть было не рассказала Бруно правду, надеясь, что если я попрошу не выдавать старого друга своего отца, то он сохранит в тайне побег сэра Джеральда с места битвы, в которой погиб мой отец. Но какя смела так рисковать жизнью папиного друга? Я знала преданность Бруно тому, что он считал своим долгом. Ни сострадание, ни милосердие не смогли бы помешать ему затащитьсэра Джеральда к королю, чтобы заставить его получитьлюбое наказание, которое Стефан посчитал бы подходящимдля человека, не сделавшего ничего более значительного, чем подчиниться своему повелителю.
– Я не знаю, кто живет в этомзале, – ответила я, опуская глаза к счетам в моей руке иприводя в порядок букву «М» в своей подписи.
Я не лгала. Я увидела несколько открытых наполовину наполненных бочонков соленой рыбы в одном из надворных строений, которое, по-моему, было скорее домом, нежели сараем для хранения вещей. Действительно, казалось более вероятным, что сэр Джеральд поселился в одном из обычных домов для прислуги, потому что здесь ему было бы проще скрыть свою личность, если бы его застал врасплох поисковый отряд или просто чей-нибудь визит. Большинству людей не пришло бы в голову, что один бочонок прикрывает место от костра и что все они оставлены открытыми для того, чтобы запах рыбы перебивал запах дыма.
После моей реплики последовало недолгое молчание, и я почувствовала, что Бруно пристально смотрит на меня сверху вниз. Не поднимая головы, я поспешно начала выписывать свою подпись на втором счете. Мне стало страшно при мысли, что Бруно каким-либо образом мог услышать про сэра Джеральда. Когда он заметил, что не видел никаких признаков складов, кроме соленой рыбы, я посмотрела на него хмурым взглядом.
– Так оно и должно быть, раз сэр Джайлс присвоил себе львиную долю того немногого, что уже поступило в этом году с полей. В Визе не выращивается достаточно зерна даже для того, чтобы прокормить этих людей. Они ловят и готовят рыбу для продажи. Свиньи еще на откорме. Удой скота еще не начался, за исключением некоторых редких случаев, чтобы не умереть с голоду. Что ты ожидал здесь увидеть?
Я почувствовала снова приступ страха: Бруно не смотрел на меня, а его лицо окаменело. Но через минуту он сказал:
– Ты права. Здесь ничего нет. Поехали в Райдел.
– Давай сперва перекусим, чтобы я смогла закончить все дела со счетами, – запротестовала я.
– Хорошо, – уныло сказал Бруно. – Я пойду вниз к пруду и побуду там пару минут.
Этот ответ прозвучал очень странно, так как мы взяли еду с собой и могли здесь же, в этом солнечном уголке, поесть в любое время. Однако мой страх прошел. Ни в голосе, ни в поведении Бруно не было ничего угрожающего. Он только казался очень разочарованным. Я не могла понять почему. Ведь я заранее сообщила ему, что Виз – самое бедное и наименее развитое из всех основанных моим отцом поместий. Однако был он разочарован или нет, мне все же предстояло понять, почему Бруно решил прогуляться у озера, тогда как все, что оставалось нам сделать, было открыть
Я могла это объяснить себе только тем, что вероятно Бруно хотел расположиться с большими удобствами за столом или считал, что примоститься на бревне либо сесть в сухой траве было бы ниже его достоинства.
Через несколько минут вынесли стол и два стула, и я послала человека за Бруно. Я выложила небольшую скатерть, которую собиралась разослать на земле, а одна из женщин, служанка, прибежала с деревянными чашками и ложками и большим горшком тушеной рыбы. Рыба была очень вкусной и послужила прекрасным дополнением к холодной жареной оленине, сыру, хлебу и вину, которые мы захватили с собой. Возможно, еда подбодрила Бруно, во всяком случае на пути к Райделу он выглядел более счастливым, и, конечно же, у него сложилось хорошее мнение об этом поместье. Чтобы поговорить со мной, управляющий имением хотел отвести меня в сторону, но я объяснила, что Бруно – мой муж и не выдаст его. И все-таки мне казалось, он чувствовал себя не совсем уютно. На какое-то мгновение я испугалась того, что так свободно отдала приказы: ведь в Райделе могли скрываться другие мятежники. – Но мой страх был безосновательным. Обеспокоенность управляющего была вызвана всего лишь тем, что он оказался менее удачливым, чем Том, в укрытии пахотных земель от сэра Джайлса, и этот жадный трутень отобрал почти половину их урожая. Если бы они отдали все, что мне причитается, они бы умерли голодной смертью. Я объяснила, что земли вокруг Райдела скрыть было гораздо труднее. Холмы здесь невысокие, а большая часть леса вырублена. Управляющий обращался в основном к Бруно, но делал это напрасно, так как тот только пожал плечами, сказал, что ничего не знает об урожаях в этой местности, и ушел осматривать зал и пристройки, предоставляя мне самой позаботиться о счетах. Я предположила, что своим поступком Бруно хотел показать, что я сама должна все выяснить. Управляющий не получил того, чего хотел, но жители Райдела всего лишь пострадают от легкого голода. Кроме того, а в отсутствии моего отца и братьев они могли охотиться более свободно и заполнять пустые желудки дичью.
Очень хорошо, что в тот день мы посетили оба поместья, потому что назавтра разразилась буря и шел проливной дождь. Меня чуть не сдуло, пока я дошла до зала от дома Винифриды. На следующий день шел только мелкий дождь и ветер, похоже, стал слабее, но он дул с гор в сторону озера. За завтраком Бруно сказал, что поедет в Терл с любым другим проводником, раз уж мне не хотелось навещать это поместье. Он не понимал, что на холмах ветер будет гораздо сильнее и что он будет прорываться между ними ревущим потокам, который может с легкостью поднять лошадь и седока, сбросить их с тропы, но я не осмелилась сказать ему об этом. Может быть, наступит день, когда мне придется отправить его из дому в такую погоду, чтобы навсегда избавиться от него. При этой мысли я ощутила, как будто огромная рука схватила меня и выдавливает воздух из моих легких. Я с шумом вздохнула.
Мне оставалось только попросить его не ехать. Я видела, что он посмотрел на сэра Джайлса – думаю, его вполне устраивала и такая компания, – немного поспорил, но уступил моим мольбам с большей легкостью, чем я ожидала, а его настроение не так сильно испортилось, как оно портилось у папы или Магнуса, когда расстраивались их планы. Я вернулась в дом Винифриды, чтобы принести еще одну вещь, которую служанки упаковали бы в мой сундук, приготовленный для путешествия, – небольшой набор шахмат, завернутых в полотно, служащее шахматной доской. Я захватила их с собой, когда мы с Бруно покинули Винчестер, и играли в них пару раз. Я знала, что Бруно нравятся шахматы, хоть ни он, ни я не проявляли в них особого мастерства. Мы поиграли час или два, а затем начали с совершенно глупыми ставками метать помеченные кости, которые я выкопала из-под плиты, ограждающей очаг. Сэр Джайлс уставился на меня, но я только засмеялась, когда он попробовал поискать под другими камнями. Эти кости, хотя и были очень старыми и украшенными разными символами, оказались никчемными. Я часто удивлялась, где отец нашел их и почему хранил закопанными около очага, но никогда его об этом не спрашивала, а теперь уже было слишком поздно. Мы еле заметили, когда стих ветер.
На следующий день была ясная заря, и ни с озера, ни с гор не дул даже легкий бриз. Было почти тепло, и когда Бруно спросил, не переменю ли я своего решения и не поеду ли с ним в Терл, я чуть было не согласилась. Но потом задумалась о неизменном атрибуте Терла – кресле Дональда. Оно стояло обычно у очага. На его сиденье лежала подушка, расшитая руками Милдред, а рядом стояла скамеечка, на которой она так любила сидеть.
Может быть, Терл был разрушен при каком-нибудь налете, но что, если это не так? Увижу ли я Дональда, откинувшегося на спинку кресла и смеющегося надо мной? Прижмет ли меня как прежде, Милдред? Я с трудом сглотнула и тряхнула головой, мой голос был мне неподвластен.