Пламя
Шрифт:
Гэвин бросился к горящей кровати и, оторвав занавеси, зашвырнул их на каменную каминную Полку. Затем, сдернув с матраса белье, разбросал его по горящим циновкам на полу и затоптал огонь.
Густой дым, черным облаком повисший в комнате, смешиваясь с тошнотворным запахом горелой одежды, сделал дыхание почти невозможным. Теперь они кашляли уже вдвоем. Оглянувшись, Гэвин попытался рассмотреть женщину. Резко отвернувшись, она стала сбрасывать с себя плащ, в который он ее завернул. В тусклом освещении комнаты ее золотые волосы отражали мерцающий свет камина, но больше ничего разглядеть было
– Дверь заперта… Он, должно быть, спит… ломайте ее…
Ее реакция была естественной и мгновенной. Гэвин увидел, как она метнулась к открытой панели у его кровати. Прыгнув через комнату, он успел схватить девушку за руку прежде, чем она успела снова исчезнуть. Она отчаянно извивалась в его руках, но он не мог позволить ей сбежать.
– Мой лорд! Гэвин! – Голос Эдмунда звучал громче всех прочих. – Ломайте ее, говорю я вам! Огонь уже…
– Огонь погашен. Я иду, – крикнул Гэвин, крепко прижимая ее к себе. Но в тот момент, когда он уже собирался открыть засов, она рванулась, и их глаза встретились.
Какое-то мгновение ошеломленный лорд смотрел на нее, застыв на месте и не в силах произнести ни звука.
– Джоанна? – прошептал он наконец, невольно ослабляя хватку.
Она молча глядела на него своими невероятными синими глазами, такими же чистыми и глубокими, как небо на рассвете. Осознав, что свободна, Джоанна сделала еще один рывок в сторону стенной панели.
Охвативший Гэвина столбняк мгновенно испарился, и он с молниеносной скоростью отреагировал на ее попытку. Ухватив девушку за запястье, он развернул ее к себе.
– Не так быстро, мое прекрасное привидение.
И опять нетерпеливые удары в дверь отвлекли его внимание.
– Уже иду! – крикнул он. – Не стоит шуметь так, иначе поднимете на ноги весь замок.
– Пожалуйста! – В ее печальных глазах застыла мольба, а в голосе зазвучало отчаяние. – Не дайте им найти меня здесь. Во имя небес, отпустите меня!
– Так, значит, вы живы! – произнес он, в то время как его глаза упивались видом ее безупречной кожи, буйной копны золотых волос, полными чувственными губами. – Как это, дьявол меня побери, вы можете думать, что я…
– Меня не должны видеть. – Она закашлялась, безуспешно пытаясь высвободить руку. – Вы меня здесь не видели. Я не существую!
– Вы считаете меня идиотом? Я не могу позволить вам уйти, пока вы не объясните, чем занимались все эти долгие месяцы.
– Я… я вернусь! Обещаю, я вернусь и все вам объясню, – поклялась она, глядя на панель и пытаясь двинуться в направлении ее. – Но я не могу позволить им узнать, что я еще жива.
– Кому? Кто не должен знать, что вы живы?
– Вы можете подойти к двери, мой лорд? – раздался крик из коридора.
– Я умоляю вас, не дайте им найти меня! Я… – Она беспомощно покачала головой.
Гэвин оглядел наполненную дымом комнату. Легко подхватив сопротивляющуюся девушку, он отнес ее к двери и поставил возле входа.
– Стойте и не шевелитесь, – грозно прорычал
На Гэвина оторопело смотрели столпившиеся в коридоре встревоженные люди. Управляющий Аллен держал в руках пылающий факел.
– Ну, в чем дело? – рявкнул хозяин.
– Но… дым, мой лорд! – Эдмунд обшаривал взглядом комнату. – Мы почувствовали его запах, а потом увидели, как он валит из вашей двери.
Гэвин хмуро смотрел на воинов, теснившихся возле входа. Дым, плывущий из-за его спины мимо их голов, начал потихоньку рассеиваться.
– Все кончено. Все в порядке. Я случайно опрокинул фитильную лампу, но огонь уже погас. Сейчас же расходитесь и занимайтесь своими делами. Это касается всех.
Похоже было, что уходить никто не собирался. Они просто стояли и смотрели на него, не желая возвращаться в Грейт Холл в тот момент, когда так нужны своему хозяину.
– Не желаете ли сменить постельные принадлежности, мой лорд? – спросил управляющий.
Гэвин глянул через плечо на выжженную кровать и снова перевел взгляд на Аллена.
– Не сейчас. Это подождет до утра. Нет необходимости поднимать твою сестру или кого-то еще в такое позднее время. – Он немного помолчал. – Однако мне понадобится другая фитильная лампа.
Утвердительно кивнув, управляющий передал факел Эдмунду и скрылся в коридоре. Гэвин снова оглядел своих бойцов.
– Ну, чего вы еще ждете? Отправляйтесь отдыхать! Марш отсюда!
Все, за исключением Эдмунда и Питера, нерешительно двинулись по коридору, подчинившись команде хозяина.
– А вы уверены, мой лорд, что пожар начался из-за вас?
– Нет, я не знаю, как это случилось, – ответил Гэвин, – но среди ночи не собираюсь поднимать шум и искать призраков.
Питер уставился на него в изумлении.
– Вы уверены, что хорошо себя чувствуете, мой лорд? Я имею в виду, не означает ли это, что вы…
– Я уже сказал, что со мной все в порядке, ты, презренный бабуин, – сердито произнес Гэвин, глядя на Аллена, возвращающегося с фитильной лампой. – Сейчас я собираюсь лечь спать… и не желаю, чтобы кто-то из вас сопел у меня над ухом. А теперь все свободны!
Забрав у управляющего лампу, он захлопнул дверь перед носом ошеломленной троицы, которая продолжала в изумлении стоять под дверью, не веря, что у хозяина все в порядке.
Джоанна прижала забинтованные ладони к стенной панели и старалась сохранять спокойствие, несмотря на нараставшую в душе тревогу.
Пока гигант закрывал засов, она мельком глянула на него и перевела взгляд на клочья разоренной постели, повисшие над камином.
Ощутив взгляд Гэвина, Джоанна подняла глаза на свой портрет – выражение молодости и счастья выглядело насмешкой над девушкой в лохмотьях, стоявшей у стены. Сколько воды утекло с тех пор, как она позировала для этого портрета! Неужели совсем недавно она была такой молодой и счастливой? Джоанна допускала, что портрет очаровал его. Но как этот человек поведет себя, столкнувшись лицом к лицу с изуродованной, опустошенной женщиной, в которую она превратилась? Правда оказалась гораздо непригляднее, чем цветная палитра фантазии на холсте.