План «Ост». Как правильно поделить Россию
Шрифт:
В «эпоху хозяйственных империй», заявил Гитлер, «захват большего жизненного пространства» является единственным спасением. Поэтому «добиться решения германского вопроса можно только путем насилия, что всегда сопряжено с риском». Крайний срок для этого, считал он, 1943—1945 гг. В то же время, речь Гитлера не оставляла никаких сомнений в том, что он не собирается ждать долго и намерен при удобном случае нанести молниеносные удары по Чехословакии и Австрии. Из этих стран, по его мнению, должны будут «эмигрировать» 3 млн. человек, что даст возможность прокормить 5 – 6 миллионов немцев. После этого, продолжал Гитлер, мы разделаемся с Польшей. СССР также был упомянут им в качестве противника, с которым в дальнейшем придется вступить в борьбу. До участников совещания еще раз настойчиво доводилась мысль о том, что единственной возможностью
После совещания нацистское руководство с помощью своих сторонников в военном командовании, дипломатическом корпусе и промышленных кругах в течение нескольких месяцев добилось удаления с руководящих постов всех тех, кто казался ему недостаточно надежным, мог в решающий момент проявить колебания. В отставку были отправлены имперский военный министр В. фон Бломберг, главнокомандующий сухопутными силами В. фон Фрич, имперский министр экономики Я. Шахт, имперский министр иностранных дел К. фон Нейрат. Перестановки происходили на протяжении всего 1938 г. в органах хозяйственного руководства – в организации по «четырехлетнему плану», в имперском министерстве экономики, в имперской группе «Промышленность».
Аннексия Австрии и Мюнхенский сговор способствовали подавлению остатков оппозиции военным планам Гитлера в среде германских элит. Большинство их представителей окончательно поверило в то, что Германия способна решить вопрос о «жизненном пространстве», добиться создания «макропространственного оборонного хозяйства» опирающегося также на ресурсы Восточной Европы, и вести «большую войну». Уже тогда захват Украины и кавказской нефти рассматривался ими в качестве необходимой предпосылки для нового германского рывка к мировому господству.
Об этом, в частности, можно было услышать в начале апреля 1938 г. от генерал-майора Г. Томаса, начальника управления военного хозяйства и вооружений верховного главнокомандования вермахта (ОКБ), оценивавшего, впрочем, весьма скептически «способность Германии выстоять в случае новой мировой войны».
Выступая перед преподавателями и слушателями Военной академии, он ясно заявил, что поддерживает стратегию молниеносных войн. Она-де является единственным выходом для Германии, поскольку дает возможность поставить на службу ее интересам ресурсы других стран. «Расширение сырьевой и продовольственной базы станет в будущей войне во многих случаях с самого начала той задачей, которую полководцу придется решать, дабы поднять военную и экономическую мощь нашего народа на такую высоту, которая необходима для того, чтобы победить его противников», – подчеркнул он. Пример Японии показал, «как сильный народ, опираясь на узкую сырьевую и продовольственную базу, с помощью военных операций планомерно создает сначала основу для своей военной экономики, а затем, после того как он обеспечит свои военно-экономические основы, делает шаг к осуществлению планов мирового господства, господства Японии в Азии». Перед Германией, полагал Томас, может встать такой же «решающий вопрос», и она должна будет посредством наступательных действий сухопутных сил «уже в начале войны… расширить свое пространство (оккупация более мелких государств – Дании и т. д.)». Показательной была, в частности, ссылка Томаса на опыт первой мировой войны, который якобы учит, что завоевание Украины и прорыв к Северному Кавказу будут означать «полное изменение военно-экономического положения Центральных держав».
Интересные наблюдения сделал в конце 1938 г. в военных и дипломатических кругах в Берлине комиссар Лиги Наций в Данциге швейцарец К.И. Буркхардт. «Вроде бы мимоходом, но вновь и вновь говорили об Украине и даже о Баку (!), – сообщает он в воспоминаниях, – что с географической точки зрения мне представляется довольно дерзким. Польша в известной степени включалась в мечты такого рода, естественно, при условии, что Варшава платит, что поляки покоряются, что они становятся «благоразумными», что они уподобляются чехам».
В 1938—1939 гг. высшие военные инстанции и крупный промышленный капитал, представленный в организации по «четырехлетнему плану», тесно сотрудничали между собой и согласовывали свои позиции. Для тех и других первостепенное значение имел вопрос о политическом и военном обеспечении Германии экономическими ресурсами, необходимыми для ведения
Историк Р.-Д. Мюллер отмечал, что разрабатывавшиеся в ОКБ «экономические военные планы» согласовывались «с частным хозяйством» и в то же время «в значительной мере отвечали идейно-политическим установкам Гитлера». Это убедительно доказывает меморандум по нефтяному вопросу – документ военно-экономического планирования объемом свыше 60 страниц, в основу которого был положен «ряд разработок по нефтяной проблеме», подготовленных в «ИГ Фарбен» и РВА.
Авторы меморандума исходили из предположения, что в случае конфликта западные державы и СССР займут враждебную позицию по отношению к Германии, что нейтралитет Бельгии, Голландии, Дании, Норвегии и Польши также будет иметь недружественный характер, и что Германии следует ожидать блокады ее морских перевозок. «Поэтому наиважнейшей военной целью Германии, – подчеркивалось в меморандуме, – должно стать овладение расположенными неподалеку от нее и во многом недоступными для вражеского воздействия нефтяными месторождениями». В соответствии с такой посылкой формулировалась конкретная задача: «Овладение румынскими нефтяными промыслами и тем самым всем дунайским пространством в качестве предпосылки достаточного обеспечения Германии нефтью в затяжной войне».
В случае необходимости не исключалось применение в отношении Румынии «военных средств». То же самое – в отношении Эстонии (для овладения расположенными на ее территории месторождениями горючего сланца) и Польши (с целью захвата нефтяных месторождений в Галиции).
«Применение военных средств, – подчеркивалось в меморандуме, – является также единственной возможностью привлечь в случае необходимости нефтяные месторождения бывшей Восточной Галиции, входящей ныне в состав Польши, которые до сего времени не затрагивались германской экономической и внешней политикой. Наконец, это единственная возможность овладеть также самой большой нефтеносной областью Европы – Кавказом, что является наиглавнейшей и наивыгоднейшей целью».
Меморандум РВА от июля – августа 1939 г. содержал, наряду с подробными расчетами потребностей Германии в сырье, программу «полного гарантирования» «макроэкономического пространства» в целях подготовки к «большой войне», в которой, как выразился Краух, Германии и ее союзникам по Антикоминтерновскому пакту придется противостоять «почти всему остальному миру». Эта программа предусматривала:
– оттягивание «большой войны» против западных держав на более поздний срок (упомянутые расчеты предусматривали проведение мобилизации в 1942 г.);
– переход в руки Германии ресурсов Юго-Восточной Европы и «северного пространства» (Скандинавии и Прибалтики); «гарантирование с помощью вермахта», если это будет необходимо, румынской нефти;
– использование «благоприятной, еще не полностью освоенной сырьевой базы» Испании;
– по возможности распространение германского влияния на Турцию и Иран; на Востоке интенсификация торговли с СССР, но в случае войны захват Украины и кавказской нефти.
В соответствии с этой программой строилась германская политика в последние предвоенные месяцы и недели, яркими свидетельствами чего являлись решение Гитлера заключить экономические и политические соглашения с Советским Союзом и повышенная активность германских дипломатических и хозяйственных представителей, таких, как специальный посланник Геринга Г. Вольтат.