Планета доктора Моро
Шрифт:
— Почему? Что мешает хорошенько дать им по зубам?
— Тут много причин. Но главная — в том, что они — машины. И без зазрения совести пользуются этим.
— Ты имеешь в виду, что они мыслят быстрее органических мозгов?
— Быстрее и точнее. Прицельнее, если можно так выразиться.
— Но ведь эта «Кортана» — тоже машина, разве нет?
— Да, и её Сотворённые — единственное, что сдерживает Жнецов на какое-то время. Но со временем она неизбежно проиграет.
— Потому что Жнецы старше и опытнее?
— Да. Самым старшим ИИ в её команде всего три-четыре цикла. А Катализатору — старшему искусственному интеллекту Жнецов —
Он размышлял почти четыре дня. Решение выглядело довольно безответственным, и прежний Мастер никогда бы так не поступил. С другой стороны, прежнего Мастера никто и не пытался выпихнуть на окраину цивилизации. Он сам, по собственному желанию, забрался в самую глубокую дыру — а это совсем другое. И вдобавок, сидя под Собором он продолжал держать щупальце на пульсе современной ему цивилизации. Здесь же он не только не мог влиять на события, но и не мог толком видеть, что происходит.
«В конце концов, строить флот спасения могут и хурагок — у них это даже лучше получается, когда всякие дилетанты в процесс не лезут. А мне пора показать этой змеюке, что я ей не техник на побегушках!»
Да, в галактике сейчас творится форменный апокалипсис — но ему ли к этому привыкать? Что-что, а навыки выживания в кризисных ситуациях у него прокачаны на максимум давным-давно. Пора высунуть нос из своего логова.
«Единство» для этого не годится — такой корабль слишком велик и слишком заметен. К счастью, специально для такой ситуации у него был и другой корабль. Единственный на верфи — не модернизированный, а построенный с ноля.
Началось строительство этого звездолёта с замечания Ричарда, что у Ковенанта нет нормального крейсера. Линейные крейсера есть, лёгкие крейсера есть, тяжёлые крейсера есть, даже броненосные есть — а просто крейсер — отсутствует как класс.
Впрочем, это только по названию. На практике же у флотоводцев, как всегда, случилась путаница с терминологией. Тип CCS, хотя именовался линейным крейсером, представлял собой самый обычный крейсер — универсальный корабль, пригодный для дальней разведки или эскадренного боя, со средней огневой мощью и защитой. А нишу линейного крейсера (скоростной корабль с огневой мощью, как у линкора, но слабой защитой) занимали суперкрейсера, несущие целых пять копий.
Чего у ковенантов не хватало не по названию, а по факту — это нормального корабля в нише лёгкого крейсера. Около километра в длину, с одним энергетическим проектором и соответствующим щитом. Называемый лёгким крейсером CRS по факту был не более чем корветом — да что там, у Ковенанта даже лёгкие корветы крупнее! А подходящий для этой ниши по размерам и огневой мощи SDV — так стремились облегчить для скорости и маневренности, что даже щит с него сняли.
В силу этого Ричард решил облагодетельствовать Ковенант напоследок, заполнив оба пробела. Создать нормальный лёгкий крейсер по факту и обычный крейсер по названию. Способный
Постепенно, однако, он всё более увлекался усовершенствованием, и вместо «простого дешёвого звездолёта для массового производства», его творение всё больше превращалось в «корабль приключенца, стоящий как линкор, но умеющий всё и ещё немножко».
После высказывания Змеи о том, что Ковенант обречён, неясное предчувствие, что внедрить свой новый звездолёт в производство он уже не успеет, превратилось в уверенность. И завершающие штрихи были нанесены уже строго в определённом направлении — создать личный корабль для дальних операций, более незаметный и быстрый, чем сверхноситель.
Ричард назвал его «Найткин».
В отличие от огромного «Единства», где присутствовало каждой твари по паре, «Найткин» был предназначен для деликатных операций, поэтому его команду составляли лишь хурагок, янми-и и лекголо. Причём эти конкретные представители видов появились уже на верфях. Янми-и считали Ричарда своей «королевой», как раньше считали ими Пророков. А мгалекголо и иные крупные колонии лекголо верны, как правило, тому кто руководил их сборкой из отдельных неразумных червей в единое мыслящее существо. Оператор сборки является их «родителем», если, конечно, переживёт буйство «новорожденной» колонии. До сих пор такое было под силу только сангхейли и джиралханай, всех прочих собранный великан разрывал на куски или расплющивал прежде, чем удавалось объяснить ему, что так делать не стоит. Колонии, собранные одновременно из одной кучи червей, считают друг друга «братьями».
С хурагок, увы, было сложнее. Без них ни один корабль толком не полетит, не говоря уж о ремонте. Но об их преданности говорить не приходится, они одинаково лояльны всем, кроме «ломающих машины». И мозги им промыть невозможно — они сами наполовину механические существа. Придётся держать их внутри корабля и не выпускать во время заданий. Чтобы не разболтали ничего важного потом. В крайнем случае — ликвидировать как свидетелей, но подобные меры Ричарду претили.
Длина корабля составляла 1200 метров, его щит держал попадание двух копий в течении секунды. Это было отступлением от традиций, так как звездолёт вооружён всего одним копьём, но поскольку Ричард собирался летать на нём сам и не собирался пускать чужаков — он счёл это допустимым. Да и не определить это, пока в него не выстрелят.
Как и «Единство», он мог переключаться в режим пустотного щита, правда с ёмкостью всего в гигатонну. Существовал «режим пропускания» (до двадцати гигатонн), а также «режим поглощения», в котором пустотный щит «выворачивался наизнанку», и поглощал все излучения, исходящие от корабля. Это делало «Найткина» самым большим в Ковенанте кораблём-невидимкой. Считалось, что замаскировать корабль более полукилометра длиной физически невозможно — слишком мощные излучения исходят от его двигателей и орудий. Можно, конечно, укутать его в плазменный кокон, который всё поглотит, но сам при этом насветит в десять раз больше. Правда, в режиме невидимости крейсер не имел щита, был уязвим к любому вражескому обстрелу и не мог управлять плазменными торпедами.