Планета доктора Моро

Никитин Михаил Александрович

— Отключим двигатели, закроем воздухозаборники, уберём уязвимые наружные сенсоры и повиснем на антигравах, — предложил Спартанец. — Они не смогут стрелять вечно — патроны тоже стоят ресурсов. Как только они поймут, что не смогут нас поразить, то потеряют интерес.

— Но тогда они совершенно точно поймут, что мы не обычный корабль чёрных пиратов.

— Пусть понимают. Вряд ли они побегут об этом докладывать красным барсумцам. Одной легендой больше, одной меньше… Да они, скорее всего, уже поняли, что с нами что-то неладно. Чуть более долгое ожидание ситуации не ухудшит.

Полученную передышку десантники использовали, чтобы выяснить, каким образом по ним ухитряются попадать на такой высоте и скорости. А также

определить численность и координаты орды внизу — можно ли от неё банально сбежать в менее населённые районы.

И если вторая задача сводилась к чисто технической — аэрофотосъёмке, то первая потребовала немалой находчивости. Специалист по связыванию при помощи Джексона растянул между корпусом и крылом дропшипа мягкую свободную сеть с липкими нитями — нечто вроде синтетической паутины. Несколько разрывных пуль застряли в ней, не взорвавшись, и экипаж смог втянуть их на борт и изучить — разумеется, с соблюдением всех предосторожностей.

* * *

А ведь специалисты Ковенанта как раз могли бы сообразить, в чём дело. У них ведь было вполне аналогичное оружие — игольные винтовки и пистолеты, стрелявшие «умными» кристаллами, которые наводились на тепло тела или мотора, а вонзившись в цель — взрывались.

Просто они не смогли додуматься использовать этот эффект ТАКИМ образом!

Начальная скорость пули была невелика — всего около 1200 метров в секунду, чего достигали и некоторые образцы земного оружия двадцатого века. Просто её выпускали не прямой наводкой, а по баллистике. Как снаряд из пушки — под углом от 30 до 45 градусов к горизонтали. При низком марсианском тяготении этого хватало, чтобы пуля (хотя её правильнее было в данном случае именовать снарядом — как по способу применения, так и по поражающему действию) взмыла в верхние слои атмосферы, описала гигантскую параболу и через пять-восемь минут поразила цель в столице враждебного государства. Разумеется, это была бы стрельба по принципу «на кого бог пошлёт», с ничтожной вероятностью поразить важный для противника объект или живую цель… если бы не способность притягиваться к источникам тепла. Вещество, служившее одновременно системой наведения и взрывчатым зарядом, которое марсиане называли «радиевым порохом», было если и не родным братом бламитовых кристаллов, любимых киг-яр, то двоюродным — точно.

Разумеется, существовали и средства защиты. Каждый город или караван снабжался «тепловыми ловушками» — лампами или в крайнем случае факелами, которые горели даже днём, и отвлекали такие «снаряды» от живых уязвимых человеческих тел. Но это было эффективно лишь в начале боя — первые же попадания гасили их, так что при достаточно массовом обстреле это давало людям время разве что на то, чтобы укрыться под бронёй. Но кочевников и это устраивало — загнанный в укрытия враг переставал стрелять в ответ и давал им возможность приблизиться на дистанцию стрельбы прямой наводкой или даже применения мечей. Танки или БТРы определённо произвели бы революцию в здешнем военном деле… но не потому, что до них никто до сих пор не додумался, а потому, что сложная техника не должна становиться мишенью — она может быть лишь трофеем, переходящим из рук в руки.

Да, зелёные этих принципов экономии в значительной степени не признавали (берегли мечи и ювелирные украшения, но без раздумий сбивали воздушные корабли, в которых не видели смысла) — но они и не умели делать действительно сложную технику. А значит, красным, которые с ними воевали, приходилось заботиться о соблюдении правил вдвойне — «за себя и за того парня».

* * *

— Может, просто подняться повыше, чтобы они нас потеряли? — предложил один из киг-яр. — Даже если пули самонаводятся, стрелкам всё равно надо видеть, во что стрелять. Если они банально не увидят цели…

— Размер трамода с обвесом — тридцать метров, — покачал

головой унггой. — Зрение зелёных барсумцев различает объекты размером до одной угловой минуты. Чтобы стать для них невидимыми за счёт расстояния, нам придётся подняться на сто километров. Дело даже не в том, что мы попадём в лучи радаров соседних стран — дело в том, что выполнять задание на такой высоте невозможно.

— А что насчёт отрыва по горизонтали?

— Есть три больших зоны, свободные от патрулей: здесь, здесь и здесь, — киг-яр очертил когтем неправильной формы пятна на карте высохшего моря. — Если снизиться до пары сотен метров и проскочить в одну из них, сможем затеряться. Но проблема в том, что ни из одной из них нет выхода к Лотару, который является нашей целью. Он целиком окружён зонами ПВО зелёных — которые его формально осаждают, а по факту — охраняют, хоть и не имеют подобного намерения. Пробиться через них мы, конечно, можем, но стирать память после такого налёта придётся всему городу.

— Сейчас отрываемся, садимся в одной из «пустых зон» и маскируем корабль, — заключил Спартанец. — А там решим, что делать, возможно нарисуется возможность пробраться в город пешком.

— Пробраться-то несложно, — вздохнул унггой, — но вот как вернуться обратно с пленниками?

Одного усыплённого лотарца, предположим, Спартанец мог унести на себе. Его скорость передвижения от этого практически не снизится, особенно если надеть броню. Но нескольких…

— Придётся временно переквалифицироваться из разведчика в шпиона, — заключил Джексон-007.

Это совершенно разные военные профессии, и вовсе не в том смысле, что «разведчик — это наш, а шпион — это их». Задача разведчика состоит в том, чтобы его не увидели вообще. Задача шпиона — чтобы увидели, но не заподозрили в нём ничего необычного.

— Почему бы заскучавшему чёрному пирату не прогуляться до Лотара и не захватить там парочку пленников? Судя по радиопередачам, они это дело любят.

* * *

Прогулка в одиночку по марсианской пустыне, населённой свирепыми зелёными варварами — опасное приключение даже для лучшего из марсианских воинов. Конечно, Спартанец в «Мьёльнире» мог бы тут пройтись прогулочным шагом, едва ли потеряв хотя бы треть щитов. Но без одежды, когда потенциальные враги вооружены сверхдальнобойным оружием с разрывными пулями… это была довольно сложная задачка.

Впрочем, Спартанцы и создавались для решения сложных задач.

Для начала ему требовался «джентльменский набор» марсианского воина: фоат — местное ездовое животное, меч и карабин. Холодное оружие ему сделали ещё на борту «Найткина» — точную копию сабель, любимых чёрными пиратами. Но два других предстояло добыть самостоятельно. Впрочем, Спартанцам было не привыкать к самостоятельной добыче оружия и транспортных средств, как насмешливо, но и с долей уважения, заметил один из унггой.

Выслеживать кочевника в пустыне можно месяцами. Поэтому Джексон-007 предпочёл сделать так, чтобы они пришли к нему сами. Для этого существовал классический метод — ловля на живца. Он замаскировал восемь голодронов под осёдланных фоатов с хорошим снаряжением — и разослал в разные стороны. Не прошло и трёх часов, как одного из них обнаружили — и естественно, попытались присоединить к своему стаду.

Дрон «поскакал» обратно к месту укрытия Спартанца, двое зелёных всадников устремились за ним.

Когда преследователи ворвались в разрушенный город, навстречу им, не скрываясь, вышел огромный чёрный воин. Забавно, что он сам был раз так в тысячу старше этих древних руин (если считать годы, прошедшие со дня его рождения, конечно, а не биовозраст). Впрочем, огромен он был лишь по людским меркам. При своих 210 сантиметрах роста Спартанец всё ещё оставался карликом в сравнении со своими громадными противниками, которые достигали четырёх метров стоя, а верхом на фоатах — всех пяти.