Планета доктора Моро
Шрифт:
Она максимально замедлила свой поток времени — в тысячи раз. Теперь её час был равен нескольким месяцам вне Эмпирея. Несколько сотен некроморфов-разведчиков отделились от неё и вынырнули в Материум. Их задачей был сбор информации. Заодно, если повезёт, и хотя бы один из них окажется не заражённым, он может послужить «спасательной шлюпкой» — в него можно будет перелить хотя бы часть ключевой Эссенции.
Конечно же, Ковенант попытался их перехватить. На десятикилометровые мясные «линкоры» его огневой мощи хватало без всяких трюков и засад. И некоторые перехватил вполне успешно. Но кораблей
Спустя восемь суток шахматной партии — с Обелисками вместо пешек и некроморфами разной массы в роли тяжёлых фигур — они примерно представляли себе, что такое Охотник за душами и где он находится. Убить этого гада невозможно — он предвидит собственную смерть. Перманентно свести с ума — тоже, он предвидит порчу Эссенции. Но если наслать галлюцинации, которые исказят его видение смертей… Вполне можно заставить его считать, что всё в порядке… пока смерть не упадёт с небес.
Медленно, осторожно Обелиски вплетали себя в видения Охотника. Убирали одни смерти, добавляли другие. Натягивали нити паутины.
Заодно поиграли они и с восприятием Дракона. С одной стороны, повелительница Марса согласилась признать аргументы дочери — не поверила им безоговорочно, но по крайней мере, готова была выслушать и не стрелять в чужих роботов сразу на поражение. С другой — в неё был заложен троянский код, который в нужный момент заставят её истребить всё живое на Барсуме, а если повезёт — то и во всей Солнечной системе. Ограничения Рихтера — не проблема, всему живому просто будет присвоен соответствующий рейтинг опасности. Некромасса послужит зародышем для возрождения Луны. Обелиски для этой цели Дракон уже спрятала, сама того не сознавая — вне досягаемости Ковенанта.
Охотник же увидел на Горе замечательную душу. Яркую душу, которой вскоре предстояло погибнуть. Вкусную душу, которую он просто не мог не собрать. И никого не предупреждая, как он обычно делал — вылетел к планете. Дел всего-то на пять минут…
Уже входя в атмосферу, он увидел, как разверзлись небеса, и из гигантского водоворота вывалилась корчащаяся, распадающаяся, воющая масса размером с планету. Идущая курсом пересечения на Гор.
Операторы сфероулья честно сделали всё возможное. Для корабля, который не летал два миллиона лет, Гор реагировал просто отлично. Стоит за это поблагодарить и Жрецов-Королей, создавших свои машины с огромным запасом надёжности; и хурагок, которые их чинили и модернизировали; и Розу, благодаря которой скорость реакции местных систем возросла на порядки.
Антиприливные гравитационные генераторы удержали Гор целым, не дав развалить его на части. Могучие щиты воздвиглись над его континентами и океанами. Тысячи гравидеструкторов начали рвать приближающегося монстра на части, а гигантские двигатели заработали, уводя планетоид с курса столкновения.
Всё эти
От выхода Турии из портала до столкновения с Гором — около десяти минут. Как много можно сделать за такой срок? Эвакуацию населения, конечно, не организовать. Но свои собственные шкуры спасти вполне можно — если вы космическая цивилизация. Прыгнуть в трамод, в дисколёт, в ракету — и на всех парах рвануть прочь от сталкивающихся миров. Даже на скромных десяти g можно успеть улететь на восемнадцать тысяч километров — достаточно, чтобы вас не задело первоначальным взрывом. Потом, конечно, полетят осколки, но ведь и ваш корабль не стоит на месте, а продолжает улетать всё быстрее.
Тем более нетрудно это было сделать Охотнику, который уже находился в воздухе — просто выжать полную тягу и улететь прочь.
Однако громадные рои некроморфов, затмившие небо, в сочетании с эффектами эмпирейного шторма, создаваемого тысячами Обелисков и громадной нейросетью, исключали такой вариант. Силы всех кейпов, оставшихся до сих пор на Горе, либо совсем перестали работать, либо работали так, что врагу не пожелаешь. Все корабли, что пытались взлететь, перехватывались и пожирались, либо их пилоты сходили с ума и убивали себя, пополняя некромассу Луны.
Роза видела, как они умирают. Ей самой ничего не грозило — потеря горианских процессоров была существенным, но не фатальным ударом по её распределённой сети. И зомбировать её Луна тоже не могла — немногочисленные органические процессоры на Горе самоуничтожились, причём надёжно — поатомная деструкция, не оставляющая ничего для подъёма в виде некроморфов. А передача сигналов с гибнущей планеты шла через многоуровневый файрволл, самый лучший, какой она могла написать.
Она смотрела. В полной безопасности. И совершенно ничего не могла сделать.
Человек не может одновременно осознать трагедию тысяч других людей. Смерть одного для него несчастье, смерть многих — статистика. Но Роза не была человеком. Даже без разделения на отдельные самостоятельные программы — она даже единым сознанием могла наблюдать за множеством вещей.
Как прижимаются друг к другу в последние мгновения Джон Картер и Контесса во дворце убара убаров.
Как спокойно и величественно наблюдают за близящейся гибелью Миск и Каск с балкона Сардара.
Как прыгает от восторга Костепилка, стуча кулачком по бронированному боку Каска.
Как Гродд обнимает свою мать левой рукой, инстинктивно стараясь прикрыть её от угрозы, и ревёт в небеса, стуча себя правым кулаком по груди. Его рёв подхватывают тысячи курий, бросая вызов врагу, как подобает доминантам — неважно, насколько он сильнее.
Как выбираются из своих укрытий болотные пауки и всплывают подводные жители, чтобы увидеть близящуюся смерть.
Как скулят от ужаса забытые всеми в общежитиях для рабов Эмма Барнс и Медисон Клементс.