Планета двойников (Гримерка Буратино)

Дум Андрей

– И?

– Агабский, пегсидский, тугецко-татагский, - его картавость мне понравилась.

– Ладно, залезай в машину, разберёмся.

– Пгемного благодаген.

– Слышь, студент, есть хочешь?

– Есть немножко.

– На, жуй бутерброды.

– Пгемного благодаген. Борисов посмотрел, как уплетает бутерброды Фима, и выдал:

– Слышь, Борн, дай студенту десятку.

– На, Фима.

– Пгемного благодаген. Зося всю дорогу хихикала. Подъехали к таможне.

– Мамма мия! С полтысячи людей, тысячи верблюдов,

лошадей, ослов и мулов, столпились перед зданием. Крик, рёв, злые, восточных людей, лица. На этом фоне совершенно затерялись пять конных калмыков.

– Бачка, орда. Мал мала скотина. Младший урядник Ока Городовиков был растерянным, но злым на определения. У меня в голове все инструкции смешались, но...

– Фима давай толмачь! У Фимы и картавость пропала, когда он стал "разруливать" проблему.

– Роман-паша, приказал, Роман-паша, сказал, то, сё. Толпу смирили, разделили и чуть по ранжиру не построили. Тут, на моё счастье, подъехали чиновники с Ростовской таможни, молодые ребята, которых отправили в моё подчинение. А Фима выяснил, что купцы были арабами, персами и турками. Этих было, где то 3/4 . Остальные были курдами. При этом часть из них, увидев меня, упали ниц.

– Это чё они так, Борн? Это чё, ты - царь?
– Борисов, чуть не заикался от изумления.

– Царь, царь, Иоанн Васильевич, мы. Фима и тут оказался на высоте.

– Они говорят, что вы на их князя Рустама очень похожи. И у них 1851-й год, это если по-нашему.

– А у остальных?

– 1900-й, ровно.

– Так, Ефим, э, Ромуальдович, берём тебя переводчиком. А это кто? В щеголеватой пролётке подкатил мой заместитель. Вот, я потом с Николаичем оборжался. Мамма мия! Звали этого худого высокого господина - Воробьянинов Ипполит Матвеевич!! Да и остальные приехавшие - Бендер Остап Сулейманович, Крамаров Савелий Викторович, Полесов Виктор Михайлович, молодые Андрей Брунс, Эрнест Щукин, Никифор Ляпис-Трубецкой и Гайдай Леонид Иович. Каково, а. За ними приехал жандармский ротмистр Пуговкин Михаил Иванович и есаул Никулин Юрий Владимирович, командир погранстражи. Стервец Борисов тут же привёз книгу "12 стульев", и "забыл" её на неделю в кабинете Фимы. Три дня я метался как оглашённый, разбираясь с восточными купцами. А потом предприимчивые одесситы, после трёхдневного карантина, переправили всех купцов в Одессу.

– Фима, твоих рук дело?

– Что вы, Гоман Михайлович.

– А костюм-троечка, с неба упали? Пиши объяснительную. Зося в кассу положила триста рублей. От Фимы, рукоделистого. На четвёртый день зашёл в кабинет Борисова.

– А ты, что не работаешь? Борисов, не отрываясь от игры в нарды с Зосей, положил передо мной файлик с приказом об его назначении.

– А где дата выхода на работу?

– Забыли.

– Они забыли, а ты - забил на службу? У тебя, вон кедры уже пилить начали. И мог бы лесхоз организовать.

– Зачем?
– чуть не по буквам буркнул Борисов.

– Затем. Побочный заработок, дубина! Борисов вмиг

исчез из кабинета. И меня прихватил. Нашли место под посадки, а Борисов из кустов принёс двух крупных индеек. Руками поймал. Потом набрал штаты, с егерями постарше водку пьянствовал, а молодых гонял.

А Киса Воробьянинов взъелся на Зосю. То-то ни так, то это. Началась у них манёвренная война.

В первый выходной съездили с утра на рыбалку на красивое озеро (казаки его Цацей назвали). Я весь такой крутой рыбак, с навороченными удочками, вообще ничего не поймал. Зато Борисов стал голыми руками сазанов одного за другим выкидывать на берег.

– Ты, Иван Николаич, подальше зайди, трусы приспусти, может русалку, поймаешь. Это ему Ромка так посоветовал.

– И этот переопылился, как и папаша. Поржали, собрали рыбу и вернулись домой. И не кому даже в голову не пришло, что Ромка знает больше, чем ему лет.

– Дядя Рома, а давайте мультики посмотрим. Это уже дома, когда рыбу почистили.

– Где, Ромка?

– У вас.

– Есть идея покруче. Друзей на велосипеде объедь и скажи, что будут мультики, э, на танцплощадке у ДК, для всех, и бесплатно.

– Культуру в массы, да, дядя Рома?

– Точно.

В пять пополудни, человек двести детишек станицы смотрели "Ну, погоди". Образовался даже родительский комитет во главе с отцом Владимиром. А чтобы не было драк, посадили на входе звероватого, но добродушного казака Гошу Большого. Эта фамилия у него такая, и вес девять пудов. Мультики посмотрели, а через неделю парк Ясной был забит до отказа. Культурно отдыхали жители: мультики для детей, фильмы в ДК, на улице караоке. Карусели, ресторан Парамонова, шашлыки, чешское пиво, колесо обозрения, танцы. Культурная революция на лицо. Меня, правда, один тип здорово вывел из себя.

– Господин Борн, у меня от крайне высокопоставленных людей просьбица к вам.

– Чел, видишь, я занят. Смотрел я " Приключения капитана Врунгеля".

– Я уверен, у вас есть другие фильмы, для настоящих мужчин, ну вы....

– Пошёл вон!

– Вы не понимаете, бла, бла, это же тысячи рублей.

– Гоша, выкинь это! Добропорядочный семьянин Гоша Большой так и сделал. Настроение у меня упало, вышел с танцплощадки.
– Во, чудо наглое. Типик, помятый, стоял перед входом и увидев меня стал грозиться.

– Борн, я на тебя найду управу! Бла, бла, бла.... Когда слюна этого типка попала мне на туфли, я вытащил Глок. Типик унёсся от меня как ветер.
– А если! Мысль мелькнула интересная.

– Атаман, а давай в Ясной Олимпиаду замутим, - напряг Шатрова.

– Не потянем.

– Тогда пятиборье. Пятиборье замутили. Победил Семён Будённый.

Глава 24.

Мне работать, потом стало проще. А начальство, как обрадовало. Перегудов привёз мне погоны майора таможенной службы.
– За красивые глаза, и без всяких экзаменов. Сколько же я мозолей притоптал заинтересованным лицам. Ещё подумалось.