Планета двойников (Гримерка Буратино)
Шрифт:
А перед Ясной был туман. Я уж и забыл, к чему это может привезти. Поехал медленнее, туман рассеялся, а у меня челюсть упала. Правая сторона нашего залива, в километре от дороги, была занята городскими постройками южных городков, с пальмами и кипарисами, чинарами и самшитом, фундуком и айвой. Это я в бинокль рассмотрел. А на нашем перекрёстке стояло две открытых машинки - Citroen Mehari, с сидящими там шестью французскими жандармами.
– Это, что, они из Сен-Тропе?
– Майор Борн, начальник Южной таможни Донского края. Честь имею.
– Аджюдан Жербер, месье майор.
– Сержант-шеф Крюшо, - а мне смеяться вздумалось.
– Какой Крюшо, какой Жербер. Луи де Фюнес и Мишель Галабрю! Пока я ржал, жандармы вели себя тихо. А потом показался разъезд из егерей Борисова и казаков предпенсионного возраста. На форме егерей блестели новенькие Георгии, а в руках были берданки и даже пулемёт М60. Жандармы занервничали, я стал смеяться ещё громче. Крюшо-де Фюнес такие рожицы делал! На моё счастье во главе разъезда был один из помощников атамана.
– Здорово, станичники. Сотник, поговори с жандармами, они из 1968-го, кажется. Бывай. Сотник запарлякал. Я поехал дальше. И в станице прямо таки вдруг, рассмотрел, что домики казаков совсем не похожи на курени. Больше всего они на греческие дома похожи были. Я даже поездил по станице, рассматривая эти мегароны с плоской крышей. Увидел ещё много лавровых кустов перед домами. Виноградные кусты и хмель.
– Как нам глаза то замылили! И... всё. Свежие мысли кончились.
Загнал машину во двор, взял свои вещи.
– А хозяев дома нету. Перед дверью в дом стояли две опрятно одетые женщины.
– А я кто?
– Ой, это Роман Михайлович приехал! Дальше я командовал, что в стирку, что в холодильник и, раздал подарки. Переоделся в свою таможенную форму и вышел во двор.
– Салют, дезертир.
– И вам, дядя, не болеть. Встретил улыбающегося Шатрова крепким рукопожатием. Шатров щеголял новым кителем и здоровым румянцем, как будто бы его и не ранили тяжело.
– Атаман, а где твой Георгий? И что такой цветущий?
– Ха, мне золотое оружие дали! Так доктор толковый попался, из басков.
– Тогда держи подарок. Трофей. Достал из машины саблю.
– Богато-богато. А клинок, какой. Сабля атаману понравилась.
– Давай пристегнём, помоги трохи. Сели под виноград за пластиковый стол.
– Давай излагай события военспец. Изложил кратко.
– Какие потери? Взгляд Шатрова стал жёстче.
– Двух казаков покусали мелкие динозавры, одному чудаку лошадь наступила на ногу. А один "партизан"
– Далее.
– Всё! Атаман и дышать забыл от радости. Далее на меня скромного пролился водопад дифирамбов, вплоть до зачисления в святые, плюс бронзовый памятник на родине героя.
– Борн, ты военный гений.
– Я? Брось, атаман, меня хвалить. У тебя, кстати, проблемки появились. Счас. Бронзовый памятник сменился на серебряный. И пришла Катя, взяла за уши и троекратно поцеловала в губы. И это при муже.
– Даа. Прогрессорство на лицо!!
– А с меня не убудет. Шатров отмахнулся.
– Рома, тебя может быть покормить?
– Когда это, Борн, был голодный. Атаман развеселился.
– В смысле? Катя не поняла весёлости мужа.
– Во всех смыслах, Катя.
– Охальник. Принёс подарки для Кати и чад атамана. Поцелуи повторились.
– Э, э, хватит. При живом то муже. А какие проблемы появились? С подарками я принёс ещё и роман Шолохова "Тихий Дон". Пролистал до первой картинки с лицами.
– Вот этого дядьку я видел, как тебя, атаман.
– Литературного героя? Сразу врубился Шатров.
– Скорее киногероя. Эту роль у нас играл актёр Пётр Глебов, из дворян, кстати. Но я с ним как с Григорием Мелеховым общался. Крутой мэн. Полный Георгиевский кавалер, выбился в офицеры из простых казаков. Рубака. Рубит одинаково и правой и левой руками. С ним целая бригада к нам из 1919-го попала. И он теперь старший полковник. Вот. А как сюда ехал, обнаружил на правом берегу нашего залива ещё шесть киногероев. И они тоже не играют, как и Мелехов. Они французы-жандармы из Сен-Тропе. Слышал о таком?
– Нет. Хотя....
– У нас был модным курортом, всякие знаменитости там отдыхали. Богатая рыбацкая деревня, в общем. Среди жандармов есть старший сержант Крюшо, я обхохотался, пока на него смотрел.
– Комик? Не Луи де Фюнес?
– Он. И Катя, и атаман, заулыбались.
– Прогрессорство, оно такое...
– Сен-Тропе говоришь. Хех.
– Кто из вас лучше французский знает?
– Катя.
– Вот пусть и контактирует, они зарас могут припожаловать. Катя пошла домой и переоделась. Шляпка, платье, перчатки, туфельки. Всё по моде 50-х. Подарок от Зоси.
– Почти Коко Шанель.
– Лучше. Посидели, поболтали, попили чаю. И дождались гудков мотоциклов от начала улицы.
– Нескромно, кто-то едет.
– Ато. Вышли за ворота. По дороге, медленно, ехала целая процессия дорогих машин а ля 50-е, в сопровождении дюжины мотоциклов.