Планета двойников (Гримерка Буратино)
Шрифт:
– Иди, открывай ворота, советчик!
– Это же надо, без меня меня женили!
– Окей, я был уверен, что вы согласитесь, - Шатров уже излучал добродушие.
– А у вас тоже уже глобализация?
– ляпнул я. Атаман отмахнулся. Залезли в джип, Атаман с интересом смотрел за моими действиями. Выехав за ворота, я притормозил, атаман отдал несколько ЦУ, а я, проклиная в душе Николаича, огляделся и очень удивился, встретившись глазами с человеком в гражданской одежде.
– Э, Роман Михайлович, можно вот этот, э, вахмистр с нами поедет? Атаман удивился просьбе, но согласился. Поехали втроём. Уже там, поставив
Глава 8.
Лейтенант с сержантом сидели в купе начкара. Веня крутил в руках кружку с остывшим чаем и обдумывал ситуацию, в которую они вляпались.
– Фантастика, какая то. Чёрт, чёрт, чёрт. Ну почему такая невезуха и прямо в первую же поездку. Куда нас занесло? Чем мы так кого-то разозлили? И как выпутываться? Казаки эти, откуда они взялись на наши головы. Их же здесь с полк наберётся. Сдаться или застрелиться с горя. Молодой же я ещё или как? Всё плохое приходит слишком рано, а хорошее запаздывает, блин. Рублёв, в отличие от лейтенанта, думал совсем иначе.
– Так, "дембель" по ходу наступит не через четыре месяца, а прямо сейчас! Кайф! Надо как-то уговорить летёху, и можно сваливать на все четыре стороны. С кентами, я не пропаду, лишь бы только Веня не выпендривался. А то начнёт строить из себя героя. Пусть они с "духом" геройствуют, а у меня хата с краю. Веня в это время встал и открыл оружейный сейф, достал из него ещё один автомат.
– Ну, вот накаркал, счас тебя, Лёха, то же в герои станут записывать. Мама, роди меня обратно! Веня, вытащив магазин, протянул автомат сержанту.
– Зачем?
– А чтоб мне спокойней было. Ты думаешь, я тебя в герои толкаю? Я, например, с казаками воевать не собираюсь.
– Почему?
– Рублёв удивился.
– Так это же лучшие воины этой земли!
– Даа! Так они же гражданскую тут продули, Будённый их тут, как тузик грелку порвал.
– А у "белых" бардак в тылу был, свобод у капиталистов стало много, а порядка нормального не было.
– Лейтенант, а не боишься, что я тебя особисту сдам?
– А ты, Лёха, не боишься, что я люлей тебе счас добавлю? Рублёв потух понимая, что сморозил глупость про особиста.
– Ну, вот и поговорили. Вечером будем смотреть радио. К вокзалу подъехала машина. Посигналила.
– Это что? Автозак? Чесноков тоже ляпнул глупость.
– Лейтенант, я эту машину уже видел! Она через площадь проезжала, помнишь?
– Ага, была, пошли, Лёша! Взяли автоматы, и вышли на перрон. Веня, взволнованный, смотрел, как к ним не торопясь приближается какой-то мужик.
– Советский или не советский? Выше среднего роста, темноволосый, в летнем батнике, светлых брюках и летних туфлях.
– Шмотки импортные. На груди видна золотая толстая золотая цепь, на левой руке золотые часы, и холёный, как "буржуй". Зелёные глаза "буржуя" с иронией глядели в глаза Вени. С иронией, но были они родные, что ли. Потом мужик представился:
– Борн Роман Михайлович. Веня и Рублёв - назвали себя.
– Скажите товарищ Борн, вы - советский служащий?
– Я работник
– А скажите, лейтенант, а давно в Советской Армии израильские пистолеты-пулемёты "Узи"?
– Какие "узи"? Нет, это - ПП 68. Выпускаются на Грязевском оружейном заводе, калибр 9-мм. Конструктор - Галкин Максим Александрович. Борн ещё больше удивился.
– Им вооружаются ВДВ, спецназ и...
– ... Внутренние войска. Борн это так уверенно сказал, что Чесноков с Рублёвым удивлённо переглянулись, - А в вагоне зэки? Человек сто впихнули?
– Даа! Не, всего тринадцать.
– И направляют их на суховскую зону. Я прав?
– А откуда вы знаете?
– Так я же местный!
– Какой местный? Тут везде "белоказаки", а Суховская колония лет десять, как существует.
– "Белоказаки" говоришь. Ну, я вам счас "красного" приведу, легенду Советской Армии. И Борн помахал рукой в сторону машины.
– А как вас называть? Лейтенант увидел, как ирония в глазах Борна прямо заплескалась.
– Так, сегодня меня называли: товарищ, господин, хозяин, пан, рыцарь и просто Борн. А вот и легенда. Веня, раскрыв рот, смотрел на подходящего вместе с казачьим офицером, Маршала Советского Союза Будённого Семёна Михайловича, молодого и в гражданской одежде.
– Ребята - Будённый! На перрон высыпали остальные вэвэшники. Вояки обступили смущённого Будённого, и чуть ли не брали у него автограф. Борн, вытащив какую-то коробочку водил ей по толпе.
– Ну как сдаёмся? Коробочка смотрела прямо на Веню.
– Да. И мы требуем к себе, это... Веня замолчал.
– Сдача почётная, и без ущемлений прав и свобод для бывших солдат ВВ. Я прав, атаман? Борн довольно посмотрел на атамана.
– Угу. Подтверждаю.
А дальше для Вени было всё, как в тумане. Состав отогнали в тупик, Борн слил в канистру 20-ть литров бензина марки А-90, забрал себе один ПП-68, он же "Узи", с шестью магазинами в подсумках. Подъехали телеги, на них по списку Вени, посадили притухших зэка, чтобы отвезти их местный чертог. На две телеги посадили вэвэшников и машинистов, в сопровождении машины Борна, в которой сидел и Веня, дембелей довезли до их нового дома. Дом был на два хозяина, новый, когда подвезли раскладные кровати с матрасами и постельным бельём, стало совсем хорошо. Соседи принесли покушать, атаман заплатил, и ещё десять рублей дал Вене. Веня молча взял деньги, Рублёв поблагодарил. Борн повёз атамана к себе ужинать. Предложил и Вене и Буденному, но они отказались.
– Ну, ты, заходи, если что. Пока, лейтенант.
– До свидания. Веня вернулся в дом. Поужинали, разместились по кроватям, бывшие вояки пофантазировали, что их ждёт впереди. Потом все помылись в душе и завалились спать. Только Веня не ложился, бродил по двору, и около калитки нарвался на неприятный разговор с белогвардейским есаулом. Есаул по фамилии Ястребов, тыкал в лицо Вене пачкой денег, и пьяно бранился. Если бы не висящие на руках Ястребова местные красотки, не известно бы чем этот разговор завершился. Красотки утянули есаула прочь от скандала, а Веня пошёл спать.
– Жаль, родителей больше не увижу. На глаза набежали слёзы, их Веня мужественно отогнал, и заснул сном здорового молодого мужчины.