Планета Эстей
Шрифт:
«А что – девальвация?..», хотел было подумать Игор-Сулеймен, но как только коснулись его губы прекрасной Малик понял вмиг – такой поцелуй стоит двух, трёх и почти четырёх! И согласился, конечно же:
– Да он недалеко тут живёт! Вы тоже кузина ему? А то есть ещё младший брат его Али-Баба, так он…
– Нет, я подруга ему по медресе – вместе недоучились с ним!.. – объяснила Малик-Дзен и пошли они заново повидать Касимову дверь.
Малик-Дзен не стала писать живописного пушку-любимца на дверь, а нарисовала пацифик простой, но в объёме и тем ограничилась. А чтобы малолетние
Марджана в этот день в школу не пошла совсем – прошлялась полдня на базаре, обыгрывая в лотерею буратинообразных лотошников, купила петрушку и хрен, да и пошла домой, чувствуя радость в себе от всей с ней жизни сложившейся. Подходит и видит – просто как-то в моду вошло рисовать именно у них на двери! «Может конкурс открылся какой?..», Марджана обрадовалась ещё нимножичко больше: поучавствовать хоть в чём-нибудь было всегда для неё заветной мечтой!.. Пацифики на дверях соседей она выводила старательно придерживая зубами кончик бьющегося в восторге своего языка…
Прискакали разбойницов вечером – не стали передевацца, так. Все подумали скачки. Прискакали к двери, на которой Малик-Дзен пацифик нарисовала и охранную подпись, и к соседней двери, на которой у Марджаны был конкурс, и к другой такой же, и ещё, и ещё…
– Здесь, девочки, по ходу просто соседи друг от друга не отстают – слишком пристально и оперативно следят за нововеяньями арт-дизайна у друга друг! – в лёгком недоумении решила Шари-Зада и вновь отворотила разбойницов без ничто.
«Следующим утром сама всё пойду и узнаю! – решила чароглазая стать-пери красавица Шари-Зада. – Никогда ещё по трое суток одним простым человеком не занималась!..».
Следующим утром башмачник Игор-Сулеймен сменил вывеску «Башмаки незадорого!» на «Экскурсии к двери Касима для родственников и школьных подруг!..» и дожидался Её… Она грезилась ему, как туман-мечта всей его жизни – и за полпоцелуя её он готов был отвести её хоть на край света… Поэтому, когда появилась Она – в наряде даже не запомнил каком, так сверкала девичья стать её сквозь железное золото разных доспехов – Игор-Сулеймен-ибн-Бек сын Али-Шаха внук Омара-Хусейна-оглы сказал сразу:
– Я знаю ещё, где рядом с Касимом живёт младший брат его – Али-Баба!.. Он, между прочим, Касима привёл без хвоста от скалы и теперь не пускает обратно туда…
«Так вот в чём ёлки-палки!..», смекнула-воскликнула про себя сразу Шари-Зада, «Мы искали совсем не того и были сбиты с верного следа!..».
– Так что ж ты молчал, храбрый лоцман-экскурсовод!!! – воскликнула она зычным голосом и расцеловала Игор-Сулеймена на радости. – Веди меня скорей к этому Али-Бабе!! Но к Касиму тоже веди заодно!.. Чтобы в третий раз не напутать точно уже… Я им – внучка троюродная, с которой они незнакомы толком ещё!
Но Игор-Сулеймен лишь молчал и блаженно качал головой – много так счастья с собой единовременно он был не обязан выдерживать… Хорошо хоть загодя модернизировался-подготовился – качнул головой в сторону карты города составленной им в подробностях: сто улиц города, в масштабе
Подхватила Шари-Зада карту города, поцеловала башмачника ещё один раз, чтоб подольше молчал, и ещё один раз просто так – по любви или может понравилось. И полетела изящной стрелой сразу к своим всем разбойницов. Прилетает и говорит:
– Вот! Теперь у нас есть карта города, а у меня ещё есть и план! Как нам захватить этого Али-Бабу их самого главного и на всякий случай его бесхвостого брата Касима, с которым мы тогда в пещере играли в молчанку!.. Я оденусь бродягой-купцом, а вы все мои будете наложницы. Проберёмся в дом к Али-Бабе, а ночью я вас выпущу из паранжей, кто-нибудь ещё за Касимом смотаецца и начнём!..
– Тогда масла нужно купить два кувшина какого-нибудь! Можно розового! Не, розового на кувшины не продают – на флаконы только! И что мы – с двумя флаконами что ли придём?! Можно я за Касимом смотаюсь? – посыпались сразу разные предложения от разбойницов.
– Хорошо, Ла пойдёт за Касимом для верности, Акира – за маслом для профмаскировки, а в целом – до полночи из-под паранжей нос не высовывать и не любопытничать и не хихикать как что!
Шари-Зада утвердила так свой придуманный план и тем же вечером прибыли сорок и одна ровно разбойницов к Али-Бабе на постой…
Он бы их сразу узнал – по числу и по звёздному золоту выше талии их доспехов разбойницов. Но они разбились на звёзды по пять, а всё золото было под скромными платьями, да и паранжа – как тут узнать!
А Шари-Зада прекрасноокая страстная протянула ему на ладони два флакона с розовым маслом и сказала:
– Я дальний бродяга-купец! Не оставишь ли переночевать меня с гаремом моим?
И он сразу поверил тогда – говорит же ведь человек, что купец.
– Заходите, конечно! – радушно сказал Али-Баба. – Мой скромный домик-дувал запросто вместит в себя и купца приблудившегося и сорок его верных жён! Только спать всем придёцца на улице или в комнате со мной и женой моей верной Зейнаб, потому что у нас больше нет других комнатов…
С радостью согласились, конечно, Шари-Зада, притворённая искуссно купцом, и сорок разбойницов:
– Пусть наложницы мои ждут меня на дворе, а мы с тобой, гостеприимный хозяин, пойдём в дом, отведаем немного заморских вин, что я привёз контрабандой сюда, да воскурим благополезный кальян-фимиам!
– Пусть так пусть! – сказал Али-Баба, а сам подумал «странный всё же немного купец пошёл нынче – платье девы, перси упругие, ресницы огромные!.. Как-то я таких купцов не встречал – надо проверить его…».
Вот прошли они в дом, возлегли на вышитый садами и мягкими травами персидский ковёр, воскурили кальян-фимиам, Али-Баба и говорит:
– Досточтенный гость, а знаешь ли ты, что у нас в городе исстари повелось первый кальян-фимиам выкуривать на брудершафт?..
Удивилась Шари-Зада прекрасная, но виду не подала:
– Знаю, как же не знать – не первый год путешествуем, и про ваш город слышали чуть!
Приобнялись они мундштуками курильными, мирно пыхнули и поцеловались немного…