Планета ГУЛАГ
Шрифт:
На прииске выдалбливаем чуму из льда… Удар, второй, третий… тысячный… На острие кирки играет ржавым светом солнце (такое же несвободное в своем вечном вращении полета над миром, как и мы)… В краткий момент обеденного перерыва очередная пара-другая совсем свихнувшихся успевает свариться в котле с общим супом из шелухи… И без того сытые конвоиры равнодушно поглощают кашу, сидя у отдельного
Затем всех гонят в ледяную шахту, за «золотым» гранитом и парой-другой стандартных смертей… Путь пройден… десятки метров в темноте земли под надзором керосиновой лампы бригадира. Порой, тут кажется, что и до дьявола во льду недалеко… последний адский круг всегда как будто с нами.
Еще часы ударов и ударов… что дольше выдержит, что дольше проживет: кирка или же я?.. Товарищ справа от тебя оказался несколько слабее своего кайла… и труп его уже перемололи… А крики конвоиров, спустившихся во Ад как будто бы с Небес, далекие, но возвещают окончание мучений… хотя бы на сегодня.
В конце долгого дня после переклички дощатый барак зовет в трухлявую утробу холода без снов… Судорожно сожрав свою урезанную пайку (опять не уложился в норму… как и все), ты валишься на деревяшки нар, чтобы уснуть… а лучше – просто быстро сдохнуть…
Но не получится… ты знаешь сам. И чувствуешь всю тьму и холод будущего дня в очередном забое…
– Снимай свой трусы, тварь!..
Молоденькая медсестра Илзе вздрогнула, но подчинилась. Снова. Уже пятый раз за один месяц.
Комендант скабрезно ухмыльнулся (наверное, уже в сотый раз за сегодняшний день).
– Сри, сука!..
Илзе с большим трудом решилась совершить затребованное, всё же начиная привыкать к подобным приказам. Если расценивать это как просьбу нациста-извращенца, облеченного абсолютно безнаказанной властью (и кормящего тебя ореховым тортом, фундуком и каштанами на каждом свидании), то многое можно принять, со многим смириться…
Она сделала дело, поднялась и отошла к окну. Довольный комендант с жадностью стал выковыривать орешки из ее какашек…
В казарме надзирателей шла пьянка…
Отто
Йохан хвалился тем, что лично брил детей перед расстрелом.
Агнешка мимоходом лишилась двоих ухажеров (самую симпатичную польскую евреечку нацисты присмотрели себе, естественно, для ебли… А уж почему Карл пырнул по пьяни Густава, который тут же его застрелил, и сам истек кровью насмерть – загадка даже для бывалого коменданта, которому очень осточертели подобные разборки).
Тут началась другая «пляска»: звонки в Преисподнюю… Черти прямо на проводе. Каждый из фрицев хочет услышать дыхание Ада (мрачный такой, нездешний, прямо скажем, звук).
Все рвут трубку друг у друга, кто-то просит родственников к телефону… Даже комендант, зашедший после каких-то своих важных личных дел в веселую обитель конвоя, степенно взял переговорный прибор и едва ли не потребовал немедленной связи с кем-нибудь из адских князей. Впрочем, ему отказали…
Далее конвой решил «поиграть в ворон»: троих евреев из ближайшего барака вывели под холодный свет лагерных фонарей, заставили раздеться и залезть на вышку (проснувшийся вертухай со смехом наблюдал, как несчастных «птиц» выставили на перила); пьяные фрицы начали целиться (их «Люгеры» безжалостно блестели в отсвете прожектора)… По команде «птицы» одновременно спрыгнули вниз…
Две просто разбились о землю, одна из «ворон» с простреленной грудью и головой грохнулась у забора.
Довольные надзиратели отправились допивать шнапс. Некоторые под собственное диковатое улюлюканье помочились на свежие трупы…
И всё закончилось (как обычно) купанием в костях и черепах.
Один мой кореш переступил линию вешек на лесоповале: просто поссать сильно захотел. Сосновый бор, горные леса дальневосточных сопок… Он сделал первые шаги, ушел чуть дальше дозволенного, никто и не заметил поначалу… Там был довольно вредный вертухай (с противной мордой, так уж есть)… Он быстро вскинул свой «винтарь». И выстрелил моему корешу в уходящую спину: дважды.
Конец ознакомительного фрагмента.