Планета Х

Дэвос Оля

— Обалдеть! — растягивая слова, сказал Степан с видом победителя. — Теперь кому-то придется переписывать всю историю заново!

— Да, никогда бы не подумал! — пробасил Сергей. — А что по телеку про них говорят?

— Нам, знаешь, как-то не пришлось телевизор посмотреть. Кажется, объявлено военное положение. Но вы об этом, скорее всего, и сами знаете? Вам военные-то что сказали?

— Да ничего, — презрительно ответил Серега. — Ты же знаешь, у них постоянные тайны. Сказали: домой возвращаться.

— А вы-то сейчас как? С друзьями, я полагаю, лучше встреч больше не искать. Что собираетесь делать? — спросил Тимофей.

— Лучше тоже домой возвращайтесь. Никто и не догадается, что она инопланетянка.

Если крылья, конечно, никому не показывать, — добавил Сергей.

— А как они пойдут? — с упреком возразил ему Степан. — Их же все ищут! Да там внизу их сразу же и словят!

— И правда! «Веселые» у вас деньки, не позавидуешь! — согласился Тимофей. — Мы могли бы вывести вас отсюда. Но дальше…

— Спасибо, мы не откажемся от помощи, — благодарно прохрипел Иван. В его горле запершило, предвещая не совсем нужные слезы. Он сглотнул. — Еще один такой переход мы бы не выдержали.

— Да, оно и правда. Вы ж по звериной тропе шли! — заключил Сергей. — Пойдем вместе. Доведем вас до дороги. Ну а там, бог вам в помощь.

Подождав, когда Лилиту немного успокоится, компания отправилась в путь. После тяжелого восхождения обратная дорога показалась Ивану очень легкой, даже не смотря на то, что перед озером им пришлось сойти с тропы, чтобы не встретить военных. Сменив пять попуток и затратив на обратный путь в несколько раз больше времени, чем с утра Иван и Лилиту вернулись в поселок уже когда стемнело.

Хозяйка приветливо встретила уставших и промокших, от неожиданно начавшегося ливня, постояльцев.

— Ничего, ничего, я ж вижу, вы совсем устали! Отдыхайте, я все развешу на балконе. А вы завтра сами заберете. С вашей комнаты туда тоже можно выйти, — сказала она и заботливо собрала их мокрые вещи, невзирая на слабые возражения Ивана.

Затем она поспешила на кухню, чтобы нарезать им бутерброды.

— Знала бы, что вы приедете, приготовила б что-нибудь получше. Ну ничего, завтра встану пораньше — напеку вам блинов, — сказала она. — А сейчас я — к соседке. Мы с ней телевизор вместе смотрим. А вы располагайтесь, чувствуйте себя, как дома. Полотенца для вас я в ванной повесила.

Иван, пробормотав что-то благодарно-неразборчивое, закрыл за хозяйкой дверь и повернулся к Лилиту. Он с жалостью смотрел на ее опухшее от слез лицо. За всю обратную дорогу она не проронила ни слова, но теперь, оставшись наедине с Иваном, единственным близким ей человеком на этой планете, она дала волю чувствам. Иван растерялся. Он не ожидал такого выплеска эмоций. Осторожно обняв девушку, он легонько погладил ее по дрожащей спине, неосознанно ожидая почувствовать сложенные крылья, но спина, к его удивлению, оставалась совершенно гладкой. Тепло разлилось по телу от ощущения ее близости. Он поцеловал всклокоченные волосы и прижался щекой к ее макушке. Лилиту еще ближе подалась к Ивану и подняла лицо. Иван почувствовал ее горячее дыхание. Их глаза встретились. Лилиту, едва двигая губами, что-то прошептала, отчего сердце Ивана сжалось от нежности. Она прикоснулась к нему горячими губами. В этот же момент ее крылья шумно распахнулись и обвили их словно шелковое покрывало. Иван вздрогнул от неожиданности, но в тот же миг его обожгло волной вожделения. Подобного испытывать ему не приходилось. Кровь забурлила в его венах. Иван резкими движениями почти сорвал с себя одежду, боясь хоть на долю секунды прервать поцелуй, наполнявший его невиданной силой. Лилиту, последовав примеру Ивана быстрым движением расстегнула костюм, который легко соскользнул вначале с крыльев, а затем с тела и бесформенной кучкой остался лежать на полу. Крылья затрепетали у нее за спиной. Иван всем телом ощутил жар, исходящий от кожи девушки. Изнемогая от желания, он поднял ее и крепко прижал к себе. Их разгоряченные тела, будто в странном невообразимом танце слились в одно. Иван

чувствовал себя словно парящая в небе птица. Кровь буквально кипела в нем, обжигая изнутри. С каждым движением, с каждой секундой его все больше и больше наполняла энергия жизни, пока, наконец, не захлестнула с головой. Время и пространство исчезли. Ивана, словно электричество, стали пронзать потоки наслаждения, и он с облегчением понял… что умирает. Он не противился этому. Смерть казалась ему желанна и необходима, как окончание этого бесконечного наслаждения, которое он уже не мог перенести. И наконец, его сознание растворилось в небытие…

Очнулся Иван от обжигающей лицо боли. Он почувствовал чье-то тяжелое дыхание, с трудом разомкнул свинцовые веки и увидел прямо перед собой лицо Лилиту с измазанными в крови губами…

19. Атака

«Все должно пройти по плану!» — думал Император, мрачно глядя в смотровое окно на содрогающуюся планету и корабли, окружившие его флагман. Его миру после многих тысячелетий страданий, наконец, пришло время измениться. Испытания должны пройти успешно! Если защитный барьер выдержит гравитационные волны этого ада, тогда, через пару перемещений ковчеги потеряют смысл, и аннунаки смогут оставаться в своих домах, вспоминая былые годы, как кошмарный сон.

— Последние корабли покинули планету, — услышал он громкий голос адмирала за спиной, но даже не подумал поворачиваться, а лишь слегка кивнул в ответ, позволяя волнистым рыжим локонам упасть на глаза.

— Ваш дед Аншар гордился бы Вами, Ваша Светлость, — почти над самым его ухом проскрипел старческий голос.

Император развернулся. Рядом с ним висело летающее кресло Первого Советника. Оно парило высоко над полом, так чтобы голова его хозяина могла оказаться на одном уровне с глазами рыжеволосого исполина.

— Конечно, вам пришлось намного труднее. Теперь настала моя очередь позаботиться об Анну, — гордо произнес Император хриплым раскатистым басом. — Я надеюсь, испытания пройдут успешно.

— Да, — протянул советник, старчески тряся головой, — тогда можно и умереть.

Император сердито сверкнул глазами и громоподобно рявкнул:

— Тогда нужно будет не умирать, а начинать жить.

Старик тихонько засмеялся и смахнул с глаз слезу.

— Ты добр ко мне Аншар. Так же добр, как и твой дед.

Император сильной рукой придвинул кресло советника ближе к себе, чтобы они вместе могли наблюдать за происходящим.

— Смотри, Элохим, смотри! Наша империя! Кто другой может похвастаться, что живет в двух мирах одновременно? Мы еще заставим это работать на нас. Поверь мне!

Глаза Элохима, обрамленные старческой скатанной шерстью, радостно светились. Но они не были направлены, туда, куда показывал Император. Советник с гордостью смотрел на Аншара, словно любящий отец на сына-победителя. Император, в свою очередь, тоже любил советника и относился к нему очень бережно. Тот уже давно стал для Аншара связью с предками и древними временами. И не удивительно, ведь Элохим еще был другом его отца и деда. Уже никто не помнил, сколько ему лет. Ни один из аннунаков не жил так долго, как этот старый анубис. И если бы не голова шакала, присущая расе анубисов, император воспринимал бы его, как своего собственного деда.

Вдруг старик зашевелил носом и оскалил зубы, будто пес, почуявший опасность.

— Что-то не так? — встревожено спросил император, с детства привыкший доверять интуиции этого мудреца.

— Не знаю, — проскрипел тот, — но не спокойно у меня на сердце.

Император вопросительно взглянул на адмирала.

— У вас все в порядке? — спросил он.

Но адмирал, казалось, его не слышал. Он озабоченно смотрел то на приборы, то в окно. Затем вдруг включился огромный экран телескопа.