Планета Хаоса
Шрифт:
Тут я отвлекся от размышлений о судьбах государств и обратил внимание на то, что парни уставились за мою спину остановившимися глазами. По вагону пронесся продолжительный вздох и повисла тишина. Только колеса чучухали и прогудел паровоз, подъезжая к станции. На всех без исключения женских лицах была написана неприкрытая и пожирающая зависть, вкупе с ненавистью. Все мужчины выглядели так же как мои собеседники: стеклянные глаза и отвисшие челюсти. Позади меня по полу цокали чьи-то каблучки. Я осторожно обернулся,
По проходу между столиками шла… Нет не женщина. И не девушка. Богиня. Никакое другое сравнение для нее бы не подошло. У незнакомки присутствовал только один изъян: ее было невозможно описать. Только великий… нет, великий не справиться… только гениальный поэт смог бы передать всю красоту, всю прелесть этой прелестницы. Эта волна волос, цвета чистого золота… Эти алые губы… Голубые, как само небо, глаза… Блестящее платье оттенка синей ночи открывало белые как снег плечи… Ее фигура, ее походка… Все было просто безупречно!
Ангел во плоти подошел к моему столику и сел рядом со мной:
— Значит, пивом без меня утешаешься? — весело спросила Ана.
Я молчал, стараясь переварить подобное превращение. Краем глаза я заметил, что теперь зависть присутствовала на всех без исключения лицах. Мужская была направлена на меня. Только отставные бойцы смотрели с уважением.
— Тебе нравиться мой вид? — лукаво прищурилась принцесса, довольная моей реакцией. — Я немного привела себя в порядок перед приходом сюда…
Я судорожно закивал. Ничего себе "немного"…
— Эрих, — Ана взяла меня за руку и посмотрела в глаза, — я долго собиралась с духом и наконец решилась сказать тебе одну очень важную вещь. Очень важную, — с нажимом повторила она, подчеркнуто не глядя на наших соседей.
Ребята сговорчиво пересели. Поезд замедлял ход, в ресторане прекратилось оцепенение, все, делая вид, что не замечают ничего особенного, сосредоточились на содержимом тарелок.
— Эрих, для меня это очень важно, поэтому прошу, отнесись к моим словам серьезно.
Я весь обратился во внимание, недоумевая. Что Ана имеет мне сообщить? Может, ей надоело мотаться по стране и она хочет домой? Не думаю…
— Эрих, — принцесса набрала воздуха в грудь…
— Эрих… — и выдохнула.
— Сейчас, подожди, я соберусь… Сейчас… Официант!
К столику подбежал прилизанный молодец в красной куртке.
— Кофе. И пирожные. "Имперские".
Ана замолчала. Я терпеливо ждал.
— Эрих, — начала принцесса по новой, — мне уже почти восемнадцать…
…Я знаю. Дальше…
— Я добрая. Так все говорят, — поторопилась она уточнить. — Еще я веселая и… Говорят еще, что я красивая… Это правда?
— Да-да, — затряс я прической, дожидаясь конца вступления.
— Может, я не очень искушена в некоторых вещах… Но все мои учителя говорят, что я очень быстро всему учусь… Вот.
— Нет. Но продолжай, — я видел, что Ану уже просто колотит от волнения.
— Поэтому, Эрих, я хочу сказать тебе, что…
— Ваш кофе.
Официант был уже другой, явно принесший заказанное только для того, чтобы взглянуть на Ану поближе.
— Выпьем? — Ана схватилась за ручку чашки как утопающий — за спасательный круг.
— Пожалуй, — кивнул я, наблюдая, как наш официант разливает кофе, при этом ухитряясь смотреть на принцессу и не промахиваться мимо чашечки. Затем он снял с подноса тарелку с коричневыми пирожными, смахивающими по форме то ли на крохотные дирижабли, то ли на ребристые огурцы.
Мы отпили из чашек. Кофе был горячий, поэтому мой глоток был совсем маленьким.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
В которой наше везение заканчивается…Совсем
— Эрих, ну разве так можно? Нужно же осторожнее вести себя. А если бы дело закончилось хуже? Ты хоть понимаешь, что мог умереть? Неужели раньше с тобой не происходило ничего подобного? Надо быть постоянно готовым к таким происшествиям. Что бы я делала, если бы ты погиб? Ты вообще меня слушаешь?!
Ана топнула каблучком и чуть не уронила меня на привокзальный асфальт. Молчал я по весьма уважительной причине: мне было плохо… Поэтому, чтобы передвигаться в более-менее ровном положении, мне необходимо было держаться за Ану. Ей же приходилось фактически тащить меня а также оба наши саквояжа.
Со своими нападками Ана все-таки была не права. Такого со мной и правда раньше не случалось, а предугадать выходки моей родной планеты и вовсе гиблое занятие.
Вот именно. Моя родная планета давно уже не проявляла себя, поэтому мы как-то подзабыли о ней за всеми теми происшествиями, что приключились с нами за последнее время. А она нашла способ напомнить о себе… Впрочем, может быть, изменение произошло со мной уже давно. С того времени, когда принцесса опоила меня кофе, в первый день нашего знакомства, мне как-то опротивел этот напиток, и я пробавлялся в основном чаем. Поэтому трудно со всей точностью определить, когда именно кофе стал для меня ядом…
Мне еще повезло, что выпил я совсем немного. Как только глоток достиг желудка тут же мне стало ясно, что что-то неладно… В уши как будто вбили ватные заглушки, перед глазами расплылся ослепительно белый туман. Я оглох и почти ослеп. Все ощущения сосредоточились в области желудка, в который, такое чувство, кто-то плотно утрамбовал семейство ежей, недовольных таким положением и пытающихся вырваться на свободу. Нормальный человек от такой боли потерял бы сознание… Но не я. Мне пришлось испытывать все положенные при отравлении мучения, смутно чувствуя, что я бьюсь в судорогах.