Планета-ловушка
Шрифт:
Я спрашиваю у Скобо, где можно ненадолго спрятать Бота от миротворцев, и мой вопрос ставит его в тупик.
– Спрятать? Его? На Тыбре? Да нигде, пожалуй. Разве что у внизголовых, – растерянно улыбается мой собеседник. – Но ведь они…
– Отлично, – перебиваю я, – мы срочно летим к ним!
– Ты серьёзно? В пещеры?! К внизголовым?!
– В пещеры. Ничего не бойся, друг: ты под моей защитой.
Скобо с большим сомнением пожимает плечами, но послушно устраивается рядом со мной на спине у Бота: сразу видно, что свалка беднягу уже достала – и его тянет к приключениям. Мы пристёгиваемся к сиденьям
Я говорил уже, кабина на аркондре располагается между крыльями, и обычно я сижу лицом в сторону хвоста. Но внутри есть поворотный механизм, и сейчас я разворачиваю кабину в противоположную сторону. Ведь хвостом вперёд Бот летает только в космосе.
Бот фырчит и не хочет взлетать: он чужих не любит. Вновь и вновь посылаю ему мысль, что Скобо друг, что он нам помогает. Наконец капризный аркондр плавно взмывает вверх. В этот раз он летит на своих собственных крыльях, головой вперёд, летит очень красиво.
Атмосфера – это вам не вакуум.
Над нами проплывают перевёрнутые дороги и города, мы видим внутренность домов сквозь стеклянные то ли полы – то ли крыши. Тут, в этом перевёрнутом мире, разве поймёшь.
Под нами рыжее светило по имени Рор, деревья свешивают к нему свои ветви, обильно увешанные зреющими плодами, и обжора-Бот ловко угощается на лету, отхватывая иногда сразу по полкроны. Заметив над головой опрокинутую реку, аркондр поводит ноздрями и поднимается к самой её поверхности. Рыбаки на берегу испуганно разбегаются, волоча в стороны свои ковши и роняя комья воды, вопреки всем здешним рыбацким правилам. Они с ужасом наблюдают издалека, как невиданное чудище, паря на распластанных крыльях, алчно хватает кусок за куском здешнюю густую воду: после еды у Бота страшная жажда.
* * *
Наконец впереди замаячили горы. Аркондр летит к ним, как ни в чём не бывало, точно ему не раз уже приходилось пролетать под висящими горами. Впрочем, кто его знает… Я вам не рассказывал?
Бот многое повидал.
В отличие от моих братьев Йона и Йена, а также сестрицы Йюлли, у которых молодые неопытные звероящеры – тех всему учить нужно, налаживать с ними связь и воспитывать – мне достался взрослый аркондр, аркондр нашего отца, Йотуллина Йоллина. Бот перешёл ко мне по наследству, как ни печально это звучит, ведь я в семье самый младший.
И когда не стало отца, только у меня своего аркондра ещё не было.
Как-нибудь я расскажу эту историю.
Так что мой аркондр многое знает, я даже представить себе не могу, что именно. Телепатия штука хорошая, но она ловит только мысли. А разве узнаешь, что хранится в голове, которая никогда не думает?
Мыслей от Бота дождёшься редко.
Мы больше часа летим под вершинами Обратных гор, под ущельями и извилистыми хребтами. Здесь не только камни кругом, здесь и деревья растут, и цветы, и травы. А иногда целые заросли кустарников попадаются.
– Скобо, это что за рыжие кусты?
– Это питательный чай, – шепчет Скобо, до сих пор молчавший: по-моему, он плохо переносит полёт, вон как побледнел.
Похоже, и горы его страшат. Может быть, не столько сами горы, сколько загадочные пещерные жители, которых пока нигде не видно.
– Что
Скобо оживляется и начинает подробно рассказывать мне о питательном чае. Он много знает о здешней природе, я ведь говорил, его предки были растениеводами или кормильцами, как их тут называют. Так вот, если выпить чашку такого питательного чая или просто его листья пожевать, можно не есть целый день – очень удобно! Правда, у чая есть одно побочное свойство: он врать не даёт. Выпил такого чаю – и говоришь сплошную правду. Поэтому вверхголовые тыбрцы этот чай давно не употребляют. Смешные!
Кстати, я был бы не против чем-нибудь питательным сейчас подзаправиться, и Бот, уловив мою мысль, выруливает на посадку: ловко перевернувшись на лету, он вцепляется когтями в каменную гряду и зависает вниз головой, сложив крылья. Я укрепляю на поясе «переводилку». Нацепив магнитные ботинки, мы со Скобо осторожно вылезаем из кабины и осматриваемся. Вниз головой смотреть на горы тоже интересно: они окружают тебя со всех сторон и сразу кажутся высокими и огромными.
Так ведь на любой обычной планете и бывает.
Мы рвём чайные листья: они бархатисты на ощупь и приятно пахнут дождём. Это потому что влага задерживается на них с изнанки, между ворсинками. И жевать их очень приятно, они кисленькие. У Скобо от них даже щёки зарумянились.
– Скобо, а дожди у вас бывают?
– Бывают, – вздыхает Скобо.
Дожди на этой планете тоже обратные. Скопившиеся в атмосфере облака пара периодически выпадают дождями, большая их часть льётся на раскалённое светило и снова делается паром. Но кое-что всё-таки скапливается лужами в тыбрских подвесных городах и садах. Когда пара слишком много, на планете случается сплошной туман, он росой оседает на листьях растений – но только с изнанки. Вверхголовые жители не любят туманных дней, когда ничего не видно: боятся тайного нападения коварных горцев.
А в местных горах дожди пещерные: облака заплывают в пещеры – и внутри пещер идёт дождь, вода лужами скапливается на их дне, а для внизголовых-то это выходит как раз на потолке. Так что воды у внизголовых хватает. Но поговаривают, что в засушливые дни они всё-таки выбираются к реке Боркс, несмотря на опасность, ведь за пределами пещер их могут обстрелять миротворцы.
У миротворцев, как и у хрыбов, есть летательные машины.
– Слушай, Скобо, – спрашиваю я, – а нас эти миротворцы не могут обстрелять? Мы тут висим с тобой у всех на виду, посреди гор, да ещё вниз головами…
– Думаю, могут, – кивает Скобо – и опять бледнеет.
Сообразив, что нужно срочно найти пристанище для аркондра, пока он не заснул на открытом месте, я оглядываюсь – и вижу дуло, нацеленное прямо на меня. Потом ещё одно, ещё…
В Скобо тоже целятся.
Смешно, если и громадина-Бот оказался под прицелом.
– Скобо, не шевелись, – шепчу я. – Это миротворцы?
– Хуже, – шепчет мой спутник побелевшими губами, – это сами горцы…
Горцы – вот и славно! Я врубаю «переводилку» на полную громкость и выпуливаю стандартную фразу: «Мы друзья, мы просим убежища! Мы прилетели с другой планеты и никому не желаем зла».