Планета Майки или Притяжение облаков

Григоров Константин

— …стар параллакс фи аш двести шестнадцать икс би полуквадратурный горизонт прозенитарное расположение... — практически дословно механически повторил он координаты, которые звучали из уст Майки на пресс-конференции.

— Ой! Точно, она это говорила! — с удивлением воскликнула Катка и спросила:

— Ты это все тогда, когда смотрел запомнил?

— Да, — все так же машинально с беспечностью ответил Артур.

— Во память! Мне б такую, я б в школу для разнообразия иногда ходил! — восторженно воскликнул из кресла Юрко.

—

Я где-то читал, что у ребят с такими странностями как у Артура бывают в чем-нибудь способности и хорошая память, — заметил Дедич.

— Он чем-то напоминает Майку, какой она была поначалу, такой скованной, — сравнил Ферко.

— Она была живая, ходящая, летающая и так далее мечта, а он всегда в мечтах, тут и есть больше всего общего, — символично пошутил Славка.

— Интересно, а в твоих мечтах, Артур, такая поездочка возможна? — спросил Юрко, имея в виду картину, на которой они все летят над озером

— Есть иные варианты сингулярных соотношений, — выдал очередную неожиданную фразу мальчик.

— Каких— каких соотношений!? — не понял его Юрко.

— Ну что тут поделаешь, Катка, переводи! — смешливо скомандовал Дедич.

— А что здесь непонятного, это значит, что и не такое бывает в мечтах, — быстро ответила "переводчица со странного".

— Ну да, конечно, все зависит от "приборов"! — юмористически заметил Дедич, в шутку постучав себя костяшками согнутых пальцев по голове.

— Не смейтесь над ним! — назидательно сказала ребятам Катка. — Он же не виноват, что так странно видит мир. Тем более, как выясняется, он в чем-то даже умней многих.

Тем временем раздалось мягкое, мирное шипение и стрекотание перед тем, как появилась картинка на экране телевизора, который включил Юрко. Телевизор этот, еще недавно стоявший в вестибюле "Интернационаля", списали как пришедший в негодность и пан Компиш предложил Каролю забрать его себе, на что тот согласился, а вместо старого телевизора в вестибюле поставили новый, более современный, марки "Фотон". Появлению телевизора в интерьере Космоклуба все были рады и часто теперь, иногда расположившись кто где, смотрели и обсуждали любимые фильмы, мультфильмы и передачи. Только в этот раз включение телевизора повлекло за собой небольшое курьезное происшествие. Артур повернулся и пошел в направлении телевизора. Кароль хотел было что-то сказать, но их новый гость заговорил раньше:

— Воскресенье, тринадцать пятнадцать, идет "Галаксион", я смотрю "Галаксион", всегда смотрю "Галаксион", — озабоченно стал твердить Артур.

— Да это он, наверное, говорит о передаче про космос, — догадался Дедич.

— Ну пусть смотрит тогда, — сказал Кароль.

Артур сел на край нижнего яруса кровати, напротив телевизора в приятном ожидании, по-прежнему уносясь взглядом в пространства минуя экран, роль которого однако теперь во всем процессе, скорее всего, была главной.

— А "Галаксиона" сегодня не будет по каким-то там причинам, диктор объявил утром, —

сообщил Славка.

— Воскресенье, тринадцать пятнадцать, идет "Галаксион", всегда показывают "Галаксион", всегда смотрю "Галаксион", — не принимая того, что он сказал, продолжал как запрограммированный повторять Артур.

— Ну не веришь, не надо. Смотри. Сам убедишься, — не желая спорить, сказал Славка.

Дождавшись времени начала программы, все услышали и увидели как диктор объявил:

— А теперь, дорогие зрители, предлагаем вашему вниманию выступление хора коллективной самодеятельности "Уральские зори". На экране появились стоящие на сцене концертного зала, стройные ряды хора мужчин в расшитых рубахах и льняных шароварах и женщин в длинных сарафанах и косынках, которые после объявления ведущего наполнили слух зрителей спокойным, но глубоким и мощным единством своего пения.

Артур не отметив привычных и необходимых проявлений интересующей его части жизни, ( имеющих в данном случае, отношение к телевидению), жизни которая была тревожна и призрачна для него, вдруг съежился и запаниковал, как будто случился какой-нибудь кризис или парадокс в его сознании, который разрушал его мир, вносил в него ужас и отбирал что-то самое дорогое.

— "Галаксион"! Где!? Должен быть! Воскресенье, тринадцать пятнадцать, всегда показывают... всегда смотрю! Ай! Нет! Должен быть! Должен быть! А-а-а... — застонал он, согнувшись и схватившись за голову.

Ребята подбежали к нему чтобы успокоить, волнуясь из-за его неожиданной реакции на столь заурядное на их взгляд событие.

— Артур, ну не переживай! Это же такая ерунда, подумаешь нет передачи. Это ж как если тучка на солнце набежала, но ведь оно от этого никуда на самом деле не исчезает и скоро снова появляется, — жалостливо гладя по голове, утешала мальчика Катка.

— Да, Катка права, все иногда чудят из-за мелочей, но потом это понимают, — присоединяясь к Катке и похлопывая Артура по плечу, сказал Кароль.

— А ты, кажется, способен понимать такие вещи, какие никто себе и представить не может, — присоединился к общим утешениям Дедич.

— Уговоры друзей как будто подействовали и вскоре Артур начал успокаиваться и приходить в свое обычное, мечтательно-пространное состояние. Он убрал руки от головы, сел ровно, лицо его просветлело, и, по-прежнему неуловимо уносясь своим взглядом в какие-то лишь ему ведомые манящие дали, как-то поэтично произнес:

— Я здесь, я тут, я как всегда. Гнал мысли в страх провал в кольцо из зон непостоянства.

— В жизни постоянства всегда не бывает, так что ты уж привыкай, — обойдясь на этот раз без Каткиного "перевода", сказал ему Дедич.

— Да... ладно... хорошо... стану привыкать... или отвыкать, но надо, — согласился, спокойно кивнув Артур.

— Ну вот, видите, нет худа без добра, теперь он собрался жить больше в настоящем, — непринужденно и легко сказал Кароль.

<