Планета откровений

Черезов Данила Алексеевич

Следующие минут десять она провела, сидя на полу, поедая остывшее рагу, макая в тарелку пальцы и удивляясь странному, но приятному вкусу. Проверила химический состав, ужаснулась, но всё равно доела, в конце даже облизав тарелку. Хмыкнув, посмотрела на ряд банок в шкафу. «С голоду тут у них не умрешь, — решила она. — Скорее всего, и на этом… как его… корабле, тоже есть что-нибудь подобное…». Потому как она сомневалась, что там, куда везёт её челнок, есть хоть какая-то органическая жизнь — ну, не считая самих хозяев корабля, конечно! — из которой можно было бы что-то вырастить, изменяя ДНК. Ведь именно так большую часть времени она питалась у себя там, дома, внизу… Остальные

никогда не понимали её, довольствуясь тем, что предлагала им природа изначально, внося лишь корректирующие изменения, но она — она и дня не могла прожить, чтобы не придумать что-нибудь новенькое. Даже не обязательно еду, сколько прекрасных и удивительных растений и цветов вышло из-под её рук, сколько смешных существ обрели жизнь, сколько причудливых минералов выросло в её пещере… А все смотрели на неё, сначала с недоумением, потом — с растущим недовольством, а с недавних пор — со страхом. И когда она в очередной цикл превращения осталась неизменной, то поняла, что с ней что-то не так. И ведь сама, дурочка, пришла к Старым, сказала им об этом… Думала, что они порадуются за неё. И прочитала в их глазах свой приговор. Вот это было по-настоящему страшно.

Лиана содрогнулась, решила, что здесь довольно прохладно, и подняла температуру своего тела на несколько градусов. Встала с пола, зашвырнув пустую тарелку в угол, подошла к посапывающему Дмитрию, постояла над ним в раздумье. Может, разбудить его? Небольшая встряска ей, в принципе, не помешала бы… Посмотрела на него внимательнее, оценила старое, местами дряблое тело, морщинистую кожу, редкие волосы, стыдливо пытающиеся замаскировать лысину. И передумала. Лучше подождёт до корабля, там уж точно найдётся кто-нибудь посимпатичнее. А то и не один…

— Пора просыпаться, мой старичок, — усмехнулась она и провела ладонью над лежащим биологом. Тот открыл глаза, как будто и не спал, и недоумённо огляделся.

— Что случилось? — слабым голосом спросил он.

— Ты упал, — добавив участливости в интонации, ответила Лиана, подарив ему обеспокоенный взгляд. — Разбил голову, пошла кровь… Я испугалась за тебя! Что с тобой?

— Не знаю… — с трудом приняв сидячее положение, ответил Дмитрий. Попытался встать, его повело, и он еле удержался на ногах, ухватившись за кресло. — Ох, что-то мне нехорошо… Подай мне, пожалуйста, аптечку!

— А где она? — девушка сделала удивлённые глаза. Дмитрий махнул рукой в направлении шкафов. Потом поднял глаза на монитор, и удивлённо произнёс:

— Ничего себе, мы уже почти на месте! Это меня как надолго вырубило-то!

Лиана протянула ему коробку с сухпайками.

— Это аптечка? — спросила она, хлопая глазами. Дмитрий вздохнул.

— Ну, можно сказать и так… — Кое-как сев в кресло, он набрал на клавиатуре последовательность команд. — Потерплю до медблока, путь там Гаврила меня посмотрит. Так, уже подлетаем… Вызываю корабль! Челнок вызывает корабль! Ответьте!

Динамик зашуршал, потом осведомился голосом Святозара:

— Корабль слушает, кто на связи?

— На связи Кржижановский, — ответил Дмитрий. — Запрашиваю разрешение на стыковку.

— На стыковку… — Святозар помолчал немного, потом спросил: — А почему не работает видеоканал?

Дмитрий искоса посмотрел на Лиану, та отрицательно покачала головой, показывая, что, мол, её тут нет. Он вздохнул.

— Да я, честно говоря, не очень понял, как его включить, — признался он. — Я такой штукой ещё ни разу до этого не управлял.

— Поняяятно…, - задумчиво протянул Святозар. — А где капитан?

Дмитрий с затруднением снова посмотрел на девушку, та лишь развела руками — выпутывайся, мол, сам.

— Ээээ,

капитан? Капитан остался на планете, — довольно честно ответил Дмитрий, а дальше начал с ходу фантазировать. — Контакт с местным населением налаживает, а меня отправил сюда, я там всё равно не нужен…

— Так ты вроде как много часов уже как должен был вернуться, нет? — спросил Святозар.

— Должен был, — признался Дмитрий, и снова не соврал, что характерно. — Но вот только сейчас получилось. Товарищ первый помощник, давайте я всё на корабле уже объясню….

— Извини, Дмитрий. Приказ капитана…. Не пускать без него на борт, — ответил ему Святозар. — Так что ты лучше лети обратно. Ну, или если капитан действительно занят сейчас, то пусть отменит свой приказ… лично. По выделенному каналу видеосвязи. Как понял меня, приём?

— Понял хорошо, — с убитым видом сказал Кржижановский, и беспомощно посмотрел на Лиану. Та сжала зубы, задумчиво посмотрела на него, потом на корабль, который уже было видно на мониторе. Потом улыбнулась, видимо, что-то придумав.

— Ты ведь хорошо помнишь свой корабль изнутри, правда? — спросила она. Дмитрий недоумённо кивнул. — Тогда думай о каком-нибудь помещении, которое знакомо тебе больше всего, и где точно не было никаких серьезных изменений за последнее время…. Вспоминай!

Он почесал голову, думалось сейчас довольно плохо из-за боли в голове, в чём он сразу честно признался. Лиана нахмурилась, и дотронулась пальцами до ссадины. Боль стала гораздо тише, и он во всех подробностях начал представлять себе свою каюту — а это было, пожалуй, действительно единственное место, где вряд ли что-то могло измениться с момента его отбытия на планету.

— Молодец! — через пару минут Лиана довольно кивнула головой. — Думаю, этого хватит….

— Хватит для чего?

Та отмахнулась:

— Не важно, это совсем не важно! Особенно если всё получится так, как надо….

И тут Дмитрий почувствовал, как пространство вокруг него начинает вибрировать, вибрация становится всё сильней и сильней, перед глазами завертелись разноцветные круги, мир мигнул и…

— Всё получилось! — радостно завопила Лиана. — Всё получилось!

Они были уже не в челноке, а в его каюте.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

С того момента, как Семён вернулся на корабль, приступы приходили к нему два раза. И в один из них, как назло, его накрыло в спортзале, но тогда удалось списать всё на переутомление и на то, что он злоупотребил беговой дорожкой. Конечно, Гаврила, прибежавший на вызов сердобольных зрителей, глядел крайне недоверчиво, и Семён понимал, что в его медицинской карте появился большой и жирный восклицательный знак, и дома ждёт его скрупулёзная проверка, ежели он захочет продолжить свою работу в Космофлоте. Но делать было нечего — признаться в своём отступлении от правил значило поставить крест на всей дальнейшей карьере. Нарушить инструкцию по технике безопасности, да ещё и на незнакомой планете, было одним из самых серьёзных прегрешений. С такой записью в послужном деле можно было не просто забыть о работе в Космофлоте, но забыть о работе вообще. Могли даже лишить пособия по безработице! Выслать куда-нибудь на отдалённую колонию, пусть улучшает там условия жизни для дальнейших поколений… Искупает, так сказать, вину. Конечно же, ничего из вышеперечисленного ему не очень-то хотелось ощутить на себе, поэтому приходилось молчать. Терпеть и молчать. А боль была невыносимой, хотелось орать, лезть на стенку и разбивать кулаки в кровь, чтобы хоть как-то отвлечь, приглушить…. Подушка в зубы, и избитый матрац были ещё тем заменителем, но тут уж не приходилось выбирать. Либо так, либо к Гавриле.