Планета шести полюсов
Шрифт:
– Ду Тор, я не вижу затылком! Что с Мэри! Летит ли за ним клетианин?
– Дрин, у тебя в шее длинное копье. Оно попало и в Мэри, прошло через ногу. Рана, может, и не смертельная, но все равно советую плыть к ближайшему острову. Тебя будет сопровождать Го Тон. Я снижу самолет. С этого корабля больше стрелять не будут. Плыви на запад!
И туг, словно опровергая обещание Ду Тора, снова бахнула пушка, и гарпун вошел в воду рядом с Дрйном. Он услышал, как самолет открыл предупредительный огонь, и Ду Тор заверещал во всю силу легких, чтобы люди прекратили стрельбу. А Дрин поклялся вечным отвержением, что
Он не увидел, а почувствовал, как ринулась под ним в атаку ду'утианка.
– Гри'ил, не надо!
– проревел он, но было поздно. Грохот удара по воде добрался до него раньше, чем по воздуху А потом Дрин услышал треск дерева и вопли людей.
– Дрин!
– воскликнул Ду Тор.
– Сейчас же плыви к острову. Я сам все сделаю. Я их помечу. Не уйдут, не Спрячутся среди первобытников. Я их помечу. Уплывай, спасайся! Мэри спасай.
– Дрин, я в сознании, - вторил клетианину слабый голос.
– Больно очень,-но если ты за ней нырнешь, я выдержу.
Тут к Дрину вернулась способность нормально соображать.
– Нет, Мэри. Послушаемся Ду Тора.
Он понимал, что пережить удар такой силы Гри'ил не могла. Да и он погибнет, если последует ее примеру. А яйца… что ж, возможно, оно и к лучшему. Наверное, Гри'ил понимала, на что шла.
Но вовсе не из-за раны было ему так трудно плыть к острову.
Позади раздался свист грохот взрыва. И еще раз. Он слушал отрывистые крики мегафонов. Смерть за смерть! Может, такой язык будет понятен убийцам. И тут откуда-то из глубины сознания, между потоками боли и горя, поднялся холодный страх. Когда началась стрельба, Гота'ланншк исчез. Куда он направился?
Перед островом лежала широкая отмель. Дрин, пока выбирался на берег, успел наглотаться собственной крови. У самой воды его в одиночестве ждала Го Тон, держала аптечку весом, наверное, с нее саму.
– Ну, давай, давай же!
– уговаривала она, пока он барахтался в прибое.
– Еще несколько шагов!
Дрин превозмог себя, выбрался на берег. И вот он лежит на животе, а хвост остался в прибрежной пене. Го Тон перепорхнула к нему на затылок, скрылась из виду. Зажужжала пила, и вскоре на песок упало древко гарпуна. Раздался придушенный крик Мэри, а потом по мышцам Дрина вокруг раны расползлось онемение. И через несколько ударов сердца он почти забыл о том, что с ним произошло; все проблемы куда-то исчезли, осталась одна пустяковая неприятность - одеревенела шея.
– Мэри, я знаю, это смотрится жутко, - заговорила Го Тон, - но до прибытия наших пусть лучше деревяшка останется у тебя в ноге. Через восемь в четвертой степени ударов сердца должен прилететь человеческий самолет. Я бы сама попробовала удалить, да как бы хуже не было.
– Понимаю, это смешно звучит, - сказала Мэри, - но я себя чувствую нормально, разве что нога как отсохла. Но если на нее не смотреть, то ничего. Ты мне поможешь спуститься?
– Не только я. Лейтенант Дрин, не согласитесь ли поработать языком?
Язык вполне слушался, колючка до него не достала. Может, благодаря ноге Мэри? Он потянулся отростком языка назад и помог Го Тон спустить Мэри на песок.
– А где Ду Тор?
– спросила она.
Загрязнение! Дрин забыл ее предупредить! А сейчас это сделать невозможно -
– Он о самолетом, разбирается с человеческими кораблями, - запинаясь, ответила Го Тон.
– Все в порядке, он скоро прилетит.
– Почем ты знаешь, что все в порядке?
– возразила Мэри.
– Ты ведь все это. время с нами провозилась. Я с ним свяжусь, доложу обстановку и узнаю, как у него дела.
– Пожалуйста, не надо!
– взмолилась Го Тон. Наконец-то Мэри благополучно ссажена на землю и Дрин
снова может говорить.
– Я знаю, как много он. для тебя значит…- говорила Мэри, не подозревая об опасности.
– В том-то и дело, Мэри, - перебил Дрин.
– Думай, ради Провидения.
Клетиане пошли на серьезный риск, и Го Тон находилась в страшном напряжении. Она жива, пока верит, что жив ее напарник. Но если с Ду Тором что-нибудь случится, Го Тон непременно погибнет.
– Простите… - растерялась Мэри. На протяжении уда? ра сердца все молчали, потом Мэри произнесла, сдерживая голос: - Го Тон, не волнуйся, на этой человеческой помойное лохани нет оружия против Ду Тора. Он вернется к нам цел и невредим.
Дрину подумалось, что на «этой человеческой помойной лохани» не должно было быть оружия и против него или Мэри.
– Дрин, по части первой помощи для ду'утиан я слишком жесткокрылая, - неуклюже сменила тему Го Тон.
– Но копье, наверное, надо сейчас же удалить. Оно из тех, которые с каждым движением жертвы входят еще глубже. Мэри его больше не сдерживает…
– Действуй.
– Дрин, прежде чем получил обезболивающее, почувствовал, как близко колючка подобралась к центральному нервному столбу. При необходимости он бы мог поступиться артериями и кровью, но не дышать - это уж слишком.
– Тебе надо лечь на бок, -сказала Го Тон.
Дрин подчинился, и лежал молча, и чувствовал, как она защипывает и оттягивает его плоть, и старался не представлять себе, как тонкая, жесткая рука Го Тон погружает ему под кожу лезвие, расширяет проход для зазубренного наконечника гарпуна.
– Мэри, мне нужна помощь, - сказала клетианка.
– Сила твоих рук.
Опираясь, как на клюку, на древко от гарпуна, Мэри проковыляла к Дрину за спину, по пути похлопав его по клюву.
Чуть позже он услышал ее «ух», ощутил болезненный рывок и заметил, как Мэри падает навзничь. При этом она опять скрылась из виду, но Дрин успел увидеть руки, окровавленные по локоть, а в них - страшный наконечник.
Го Тон осталась у Дрина за спиной, и пощипывание-потягивание длилось еще кубосьмь ударов сердца.
– Ну все, как могла, закрыла, - сообщила Го Тон.
– Спасибо.
– Дрин осторожно перевернулся на живот.
– А гарем приплыл за нами?
Вспомнив о гареме, он вспомнил и о Гри'ил. Закрыл глаза и подождал, пока отступит чувство потери.
– Да, они на мелководье позади тебя, - ответила Го Тон.
– Очень грустные, клювы в песке. Но, кажется, целы и невредимы.
Дрин подумал, что До Тору пора бы уже вернуться, и порылся в памяти: нет ли там чего-нибудь на случай, если произойдет самое худшее. В конце концов он пришел к выводу, что при драматическом исходе придется рассказать Го Тон все как есть, а там пусть будет, что будет. Поступать иначе - не уважать ее расу, которая не пожелала изменить с