Планета сокровищ

Иванова Оксана

Улыбка Немо потухла.

– Что? – Оказывается, Луна не спускала с него глаз.

– Астероидное кольцо! – Немо едва не стукнул кулаком по приборной панели.

Как он мог забыть! Планета находилась в плотном поясе астероидов. Миновать пояс не составляло труда: безопасный маршрут давно рассчитан и указан во всех навигаторах. Проблема в том, что он был единственным. А разрешение на влет в кольцо – Немо ужаснулся компьютерной сводке – уже запросили девять кораблей. В целях безопасности «Наутилус» должен зарегистрироваться в общей

очереди. Значит – добровольно сдаться.

– Это даже забавно, – Немо криво усмехнулся, – выбраться из школы, чтобы застрять между планетой и кольцом…

– Загрузи мне атлас, – попросила Луна, – увеличь астероиды.

Она снова уставилась сквозь экран. Потом внимательно посмотрела на Немо.

– Нам нужно ко второму по размерам. К черному. Сможешь рассчитать траекторию так, чтобы влететь в кратер и резко уйти вправо?

– Отличная идея, – похвалил Немо, – всегда мечтал укокошить «Наутилус» в норе астероида.

– Переживешь. Она сквозная.

– Ты… – Немо скопировал ее прищур, – просто знаешь, и все?

– Есть другие варианты?

Пискнул передатчик: «Всем, кто видел космический корабль… Немедленно сообщить координаты… Двое несовершеннолетних объявлены в розыск…»

Немо обхватил руками голову, пропуская волосы между пальцами. Почувствовал виском ремешок часов и опустил взгляд на приборную панель. Нет, других вариантов не было.

Немо вел корабль, Луна в наушниках пыталась поймать полицейскую волну.

– Я скажу, если нас будут настигать, – пообещала она. – Ты, главное, не отвлекайся.

Немо и без звука мог понять, когда проходила общая сводка. Всякий раз, как говорили о них, Луна сильнее сдавливала ручки кресла.

Громада астероида уже заслонила весь экран, отверстие кратера становилось все ближе. Вдруг Луна швырнула наушники.

– Влево, – выдохнула она. – Внутри надо будет не вправо, а влево! Или… О-о-о…

Она закрыла лицо ладонями. Тоненький голос из наушников требовал «Наутилус» сбросить скорость. Немо выключил звук.

– Луна, – сказал он, не отрывая взгляд от приборов. – У тебя был в детстве шар-лабиринт?

– Я в него не играла, – худенькие плечи ссутулились. – Скучная головоломка. Слишком легкая.

– На сколько барьеров?

– Триста или четыреста, не помню.

– То есть два вообще не вопрос? – Немо вызвал голографическое изображение черного астероида. – Так вправо или влево?

– Вправо.

Немо на мгновение повернулся. Ее глаза сверкнули синим.

– Хорошо, – сказал он, – вправо.

И сбросил скорость, словно подчиняясь полицейскому крейсеру. В кратер за ними никто не полетел – других отчаянных не нашлось. Даже небольшой «Наутилус» в некоторых местах едва не задевал стены. Внутри туннель действительно раздваивался: резко, будто проход сделали искусственно. Один рукав вел под прямым углом влево, а другой вправо. Будь корабль длиннее, места для маневра не хватило бы. Луна зажмурилась. Немо вспомнил лица родителей

и повернул вправо. Доли секунды ему хватило, чтобы представить тупик за поворотом и скрежет разбивающегося корабля.

Но туннель стал шире. Как будто гигантская гусеница проедала гигантское яблоко и толстела по пути. Луна молчала, скрестив руки на груди и нахохлившись. Немо понимал, что после провала с перевоплощением она ужасно боялась ошибиться снова.

– Эй, – тихонько позвал он, – вылетаем.

Впереди, в круглом проеме, стали видны звезды.

– А у тебя? – вдруг спросила Луна.

– Что у меня?

– На сколько барьеров был шар?

– Сто восемьдесят.

– И долго проходил?

– Секунд сорок.

Немо вытянул ноги и откинулся в кресле, наслаждаясь ее изумлением.

– Отверткой раскрутил, – пояснил он, и оба расхохотались.

Когда приступ веселья прошел, Луна бодро поинтересовалась:

– Какие планы?

Тут-то и выяснилось, что ни о каких планах заблаговременно никто не позаботился.

– Ладно, – Луна тряхнула локонами. – Обдумаешь по дороге. Ссадишь меня в районе Тортуги – она как раз на моем маршруте. Впрочем, любая межгалактическая торговая база тоже подойдет.

Немо загрузил справочник.

– Как ты сказала? Тортуга? Это планета с плохой репутацией. Бандитизм, космическое пиратство… Я бы не рисковал оставаться там один. Отец не может забрать тебя с какого-нибудь другого маршрута?

– Не может. Он еще не знает, что Брайт-футур так и не увидел свою лучшую ученицу.

– Сюрприз что надо, – Немо скептически улыбнулся, – представляю, как он обрадуется дочурке посреди учебного года.

– Ты-то чем лучше? Из школы улепетывал только пятки сверкали, а еще первый в рейтинге.

– Рейтинг – необходимость. За отличниками всегда меньше приглядывают, – он ласково погладил панель «Наутилуса».

Луна отчего-то рассердилась и ушла в каюту. Немо пожал плечами.

– Это чьи картины? – раздалось из-за переборки.

Несносная девчонка уже все облазила.

– Мои, – он нагнулся, поднял с пола искромсанный лист бумаги. Так и не вспомнив, откуда он здесь, Немо скатал его в шарик.

– Ясно, что твои. Кто рисовал?

Немо пульнул шариком в кухонный отсек.

– Ну я.

В каюте воцарилась тишина.

– Полагаю, я должен принять это за восхищение, – пробормотал он.

– Ты рисуешь все места, в которых побывал? – Луна вышла несколько оробевшая. – Я бы тоже хотела что-нибудь на память.

– Не проблема. Я нарисую тебе вонючих червей. Это будет синий период моего творчества.

По ее лицу пробежала тень.

– Скажи мне вот что. Если ты, например, накосячил и прилетаешь к отцу…

– Принцессе не подобает иметь в ванной комнате пневмодартс? – Немо усмехнулся. – Я выставил бы тебя из дома как позор семьи. Неуважение к традициям рода – страшное дело!