Планета вампиров или машина молодости

Мандалян Элеонора Александровна

– А зачем вам дают эти, как их, энергостимуляторы?

– Вот этого я пока не знаю.

– Как тебя зовут?

– Шестой.

– Дурачок, я спросила твое имя.

– Это и есть мое имя.

– Здесь что, армия, что ли? Или тюрьма?

– Я не знаю, что ты имеешь ввиду. Парламент знаю. Санаторий знаю. И еще Интернат.

– Что за интернат? – выпытывала Нана.

– Место, где все мы растем, пока нас не переведут в Санаторий.

– А где же ваши родители?

Он смотрел на нее непонимающе.

– Что такое родители?

–

Ну ты, парень, даешь! Подумать только, он не знает, что такое родители! – возмутилась Нана. – Это папа и мама, которые дают жизнь своему ребенку, которые потом растят его, заботятся о нем, любят его больше всего на свете и готовы пожертвовать ради него даже собственной жизнью.

– О нас заботятся только няни и слуги, - грустно ответил мальчик. – Но ко мне... только ко мне одному, несколько раз приходила какая-то женщина. Она чего-то все время боялась, плакала, украдкой целовала меня и исчезала.

– Конечно же это была твоя мама! – воскликнула Нана.

– Ма-ма? – с сомнением и надеждой в голосе повторил Шестой. – Не знаю. Может быть. – И вздохнув признался: - Я все думаю о ней и очень скучаю. Потому что с тех пор, как меня перевели из Интерната в Санаторий, она больше не появлялась. Это очень печально. «Мама». Теперь я буду мысленно называть ее так, а то я не знал даже ее имени. Знаешь, ты сразу понравилась мне. Наверное потому что такая же теплая, как она. Ты не сердишься на меня за это?

– Нет-нет, что ты, - поспешила заверить его Нана, хотя ее куда больше устроило бы быть похожей, скажем, на его сестру.

– Я никогда не видел вас прежде. Вы из другого Интерната?

– Нет, - улыбнулась девочка. – Мы с другой планеты.

Но он ее явно не понял.

– Если хочешь, присоединяйся к нашей компании, - предложила она. – С нами тебе будет веселее.

– Спасибо. С удовольствием. Вы не такие как все. И мне это нравится.

Прыгая как мячики по траве, к ним подскочили две черноволосые девочки.

– Ты уже подружился с новенькой? – крикнула одна из них. – Познакомь теперь нас. Эй, ты какой номер?

– Меня зовут Нана. – «Новенькая» поморщилась. – А вас?

– Я – Четвертая. А вот она – Третья. – Подружки с ногами забрались на скамейку.

– Вы, должно быть, сестры, - поинтересовалась Нана, разглядывая девочек. Они действительно были очень похожи.

– Извини, мы не знаем, что такое «сестры», - виновато сказала та, что назвалась Четвертой.

– Нас троих несколько дней назад доставили сюда роботы, - единственное, что знал Шестой.- Мы из одного Интерната.

– Роботы? – насторожилась Нана. – Это которые?

Мальчик неприязненно покосился на фланирующих поодаль оранжевых слуг.

– А вот такие же. Только эти все – желтые, оранжевые, красные – собствен-ность Хозяина. А те, что серые, принадлежат членам Парламента.

– Ты хочешь сказать, что все они роботы!?. – поразилась Нана.

– Конечно. А разве не видно? Обыкновенные биокомпьютерные сенсорные роботы.

– М-да-а... – Нана вскочила. – Извините меня,

я на минуточку. Сема! Гагик! Валерка! Где вы? – закричала она.

Глава 7

– Прогулка окончена, - зычно провозгласил оранжевый слуга. – Час отдыха. Всем разойтись по своим комнатам.

– На него посмотрите! – возмутилась Нана. – Чего это ради он нами командовать будет, железяка поршивая.

– Почему «железяка»? – удивился Сема.

– А потому что робот.

– Робот!? – присвистнул Валера. – То-то, я смотрю, все они на одно лицо.

– Если так дальше пойдет, я ихнему хозяину такой скандал закачу, мало не покажется. Не на тех напали. Мы для них гости из Космоса, а не интернатовские сироты.

– А им на это наплевать с высокой колокольни, - буркнул Гагик. – Не видите разве, тут каждый чем-то озабочен. И правда как в психушке.

Гуляющие покорно разбились на три группы – дети, взрослые, старики – и направились к дому.

– Никому не позволено задерживаться, - сказал оранжевый друзьям, видя, что они не сдвинулись с места. – Отправляйтесь в свои комнаты.

Пришлось подчиниться.

– Мы разберемся с ними позже, - пообещала Нана.

– Не дергайтесь!Я думаю, что с нами поступают очень даже гуманно, давая нам возможность приди в себя и аклиматься с дороги в их естественных условиях, - предположил рассудительный Сема. – А сами они сейчас, наверняка, стоят там все на ушах от шока, что им на головы свалились инопланетяне. Заседают, спорят, принимают решения, что с нами делать. Отправить в бокс, в изолятор, посадить в клетку или сдать в музей. Шутка ли! Ведь мы для них – ЧП тысячелетия! Вот увидите, завтра нас примет их хозяин. Торжественно, со всеми почестями. Они наверняка устроят нам встречу с жителями их планеты, покажут нас по телевизору, если он у них есть, устроят с нами пресс-конференцию. Ведь им же наверняка интересно расспросить нас о нашем мире.

– Семка прав! – подхватил Гагик. – Мы расскажем им о Земле. О том, какая она красивая, какое у нас небо, какое Солнце, звезды и Луна. Расскажем о наших достижениях. О том, что мы уже можем летать в космос.

– А еще о наших школах, театрах, - сказал Валера. – Мы можем сплясать для них и спеть. А ты, Нана, можешь нарисовать им наши цветы и фрукты, наши дома, машины, самолеты. У тебя это хорошо получается. Пусть они узнают, что мы не дикари какие-нибудь, что наша цивилизация получше ихней.

– Лучше молитесь Богу, чтобы у них не возникло желания покопаться в наших внутренностях, - проворчала Нана, - полюбопытствовать, как и из чего мы сделаны. Кажется у нас на Земле именно так поступали с пришельцами из Космоса.

– Скажешь тоже! – замахал на нее руками Гагик.

– Ладно уж, дождемся завтрашнего дня, - с перепугу сразу согласился Валера.

– И будем благодарны им за то, что нас поместили в пансионат, а не в какую-нибудь бактериологическую лабораторию или изолятор... Спокойной ночи, мальчики, – не очень весело добавила Нана и скрылась в отведенной ей комнате.