Планета

Тарасов Андрей Александрович

– Если то старушки... Так значит, Соньки тут нет?
– осведомилась Матильда. Так на всякий случай.

– Бог миловал, - туманно изъяснился Никита. И никто не стал говорить о моём истинном лице.

– Ладно, разберёмся, спасибо, пардон, всего хорошего, чмоки-чмоки. Матильда подхватила меня под руку, и мы убыли в станицу на Ауди.
– Лихо. Матильда водила машину круто. На колени мне возложили две сумки с продуктами. И я боялся с ними вместе вылететь на крутых поворотах. 'А как Борн к ней обращался? И что я с ней делать буду. У меня жеж вечером кооперативчик. И вообще, я морально ни к чему не готов. Прикатила, когда я безработным бароном стал. Тоже, небось, с Земли-21. И оборвала "ангелов"

на самом интересном месте'. Покосился на леди. Губки мадам были твёрдо сжаты. 'И кто мне поможет'? Помог Кабаша. Кот сидел на кухне, куда я занёс пакеты с накупленными в супермаркете, на мою карточку, провиантами.

– Ой, какой миленький котик, - засюсюкала Матильда.
– Борн, где ты его нашёл?

– Сам нашёлся, - ответил, наблюдаю за новыми-старыми персонажами.

– Я его буду называть Казанова, - заявила Матильда. От решительно-наступательного взгляда уже ничего не осталось. 'И это - гут'.

– Его зовут Кабаша, - заупрямился. 'Надеюсь, больше драться не станет'.

– Нет, Казанова.

– Кабаша, иди сюда. Кот ко мне и пошёл. Кота заграбастал руками.

– Борн, а ко мне на ручки он пойдёт?

– Тщись, баронесса, - сказал, Кабаша мяукнул, просясь с моих рук на землю.

Баронесса старалась. Сю-сю Матильды коту не понравилось: - Ладно, киса. Затем.
– Борн, а где мои халатики?
– донеслось из дальней спальни.

– А я знаю. Я сегодня только с фронта прибыл. Матильда надела мою рубашку. Я переоделся в кабинете.

– Борн, а почему холодильник пустой?
– прозвучало уже из варочной комнаты.

– Смотри пункт номер один.

– А почему прислугу не завёл?

– Мадам, это соблазны. Я боюсь поправиться.

– А во флигели, что никто не живёт?
– спросила Матильда, стоя уже в прихожей.

– Возьми ружжо и проверь. И, вообще, как ты меня нашла?
– задал самый важный вопрос текущего момента.

– Увидела, как ты ехал на иномарке, по Клеару. С твоим Борисовым и его любовницей - Эльзой. 'О. Так она их знает'.

– Ага. С ними. А сама где была?

– Маникюр поправляла. Красиво?
– прямо нашептала, показала ухоженные пальчики, и добавила, - ну, ещё кое-что купила...

– Очень. Это ты об амазонском наряде?
– спросил. Матильда угукнула и скрылась на кухне.

– Мальчики, я буду сейчас вас кормить, - оповестила оттуда. С Кабашей пошли к заявившейся хозяйке. Матильда собралась ладить какой-то салат и побежала за зеленью в огород. 'Ну-ну. Старайся, соседи - вот только такой наряд вряд ли одобрят'. Я, усевшись за обеденный стол, развернул газету. 'Тэкс, и почём у нас овсы'? Минут пять листал газету.

– Борн, иди сюда. К нам Снегурочка пришла, - донеслось вдруг с порожков. 'Какая ещё Снегурочка'? Недоумевая, вышел на крылечко. С одной стороны, увидел полуголую Матильду с пучком петрушки (это она правильную травку сорвала), а с другой стороны стояла девака в норковой шапке, пальто и зимних сапогах. В правой руке держала тяжёлую хозяйственную сумку. И припорошённую снегом. И меня припорошили на всю голову. 'Вау'. Передо мною стояла моя жена из прошлой жизни, наивно-розовощёкая Инга.

– Милочка, вы к Борну?
– вопросила баронесса.

– Здравствуйте. Нет. К своему хорошему знакомому. А куда я попала? Тут всё такое... и лето в придачу, - Инга удивлённо оглядывалась.

– Я тоже удивлялась сегодня. Чуть не уписалась. Ехала в Париж, а попала в Монако. И, в придачу, Ясная в четырёх километрах от княжества оказалась.

– Так, где я? Инга ещё больше глаза округлила. Я, в это время, лихорадочно соображал, как себя вести с почти женой номер два. Ингу перебросило из 31 декабря 1998 года. С сумкой вкусностей от мамы для посиделок. А я её по норковой шапке узнал. После той зимы она

её больше не носила. Да, и встретив Новый год, я с ней разругался, чтобы начать с нуля новые, уже семейные, отношения через десять месяцев. Так, что выходила почти жена.

– Давай, Матильда, разруливай ситуацию, - переложил все хлопоты на полуголую баронессу. Матильда вручила мне петрушку. И я её пошёл мыть к колонке, косясь на декабрьскую, э, хорошую знакомую. Матильда что-то пыталась объяснить Инге, но та захотела к маме.

– Борн, я её отвезу к папе, - проговорила Матильда и укатила с Ингой искать родителей. Не переодеваясь.

– Вот это кино! Уже две жены! Они мне, что, гарем подсовывают? Кабаша, нас могут не понять, - вслух рассуждал. Кот мяукнул, пришлось идти кормить пушистика. 'А Новый год тогда весёлый получился. С танцами, анекдотами, конкурсами и обломом в конце вечеринки. Даа' - припомнил минувшее. Поковырялся в салате. Мысли такие же были. Салатные. На Ауди возвратилась Матильда, одна. Я вышел её встречать.

– Борн, иди, расплатись. Там сейчас люди подъедут со свадьбы. Я переодеваться, - проговорила и махнула рукой в сторону улицы Матильда и забежала в дом. 'И как это всё понимать'? Звякнул мобильник. Смс-ка гласила: 'Принимай верные решения'. Я чертыхнулся. Тут же позвонил Евсиков.
– Михалыч, я тебе не завидую. Там сюрприз на сюрпризе. И двойное дно... Мобильник отключили. Я ещё чертыхнулся. Ноль откликов. И подкатил первый, удвоенный, сюрприз. С запада. Стелла и Аэлита с частным визитом. 'Ну, с этими понятно. Чмоки-чмоки и давай займёмся этим. Ибо хищницы приехали'. Расплатился с усатым таксистом. С востока подъехало второе такси. 'Опаньки! Вот это да! Почти что родственники приехали'. Хорошо, что у меня мозги уже были припорошены, действовало это как местное обезболивающее. Поскольку Инга привезла маму, папу, младшую сестру и её мужа. Ехали они с июльской свадьбы 1997 года и оказались у разбитого корыта. Ни дома, ни вещей, ни свадебных подарков, ни денег. И Ингу потеряли. Инга сразу нашлась, круто. И уговорила как-то поехать ко мне. 'Хоть разорвись. Тут родственники, там, э, леди'. Со вторым таксистом тоже расплатился, но тесть отпускать того не спешил. Долго расспрашивал. Таксист часто на меня кивал.

– Так, господа, прошу в дом, - пригласил. Гости юркнули в домовладение. А тесть опять задержался. Очень внимательно разглядывал забор и номер дома. Упрашивать и расспрашивать, тут было бесполезно. Якименко были ещё те партизаны. Сор из избы не выносили, умели слушать, пустых советов не давали. В общем Якименко были - чистый изумруд. Потом, с Александром Антоновичем, зашёл в дом. 'Сюрприз на сюрпризе!? Хотя... можно же затеряться в толпе' - такой вывод сделал. И это для меня была громадная неожиданность во второй половине дня. В доме, после короткого знакомства, свадьба продолжилась. А что тут удивительного. Питие и закуски были. Свояк прилично пел, подтанцовка шалых девиц в наличии была. Ну и эх... и подальше от Матильды. А спал я во флигели один. Правда, Матильда, на сон грядущий, что-то мне говорила...

Утро наступило для меня без четверти восемь. Вышел из флигеля. Утро собиралось судьбоносно воздействовать на мир. 'И можно пожить для себя'...

– Доброе утро, господин Борн, - вторгся в значимость момента голос. В теньке от винограда курил Костя Поставничий, бывший старший прапорщик-начфин бригады связи. Не сонный.

– Утро доброе. Костя, давай на "ты", - предложил.

– Давай, - согласился молодожён. Умылся под колонкой. Инга успела уже перестирать кучу одежды. Мои красные трусы тоже гордо реяли возле Ауди. Увидел, что тесть занят обходом огорода, а из форточки кухни доносятся звуки-запахи готовки завтрака. 'Из чего они готовят, мы ж вчера всё съели?'