Планетарная пыль
Шрифт:
1
Нет ничего более самоуверенного, зловредного и бессильного, чем использование служебного положения в личных целях. Сначала начинашь с малого, с небольших опозданий и обеденного перерыва в неурочное время, а заканчиваешь небольшой дачкой на терраформированном астероиде, где сидя в шезлонге и панаме покрикиваешь через громкоговоритель на кадетов, единственное преступление которых подхалимаж к вышетоящим… Если давать себе даже малейшие поблажки можно докатиться и до подобной дряни…
Так рассуждал про себя серьёзный грузный мужчина с проседью
И только ради серьёзной миссии он решил поступиться своими принципами и прибегнуть к крайней мере — потребовать с высоты начальтвенного ранга об личной услуге подчиненного. Или страшно было заняться этим делом самому?.. Оливер не знал. Зато сразу же после того, как лишь заикнулся о своей проблеме, пожалел об этом. Слишком уж подозрительная ухмылка появилась на физиономии будущего исполнителя.
Тот даже не дослушал фразу, а быстро-быстро затрещал, что раз такое важное дело, то надо однозначно встретиться и узнать, в чем же задание заключается, на нейтральной территории, где-нибудь в шумном парке развлечений, где никто ни на кого не обращает внимания, и обязательно надо быть в неприметных плащах, шляпе и очках с усами, ну чтобы вот вообще никто не узнал, и дело было в полной секретности.
Естественно Оливер не стал наряжаться как какой-то комичный шпион из доисторических романов, но и просто вызвать в кабинет не получилось, а пришлось вызывать аэротранспорт до материка, до ближайшего развлекательного парка. Хороший вопрос был, а что там изначально забыл сам собеседник, но тот как всегда отвертится от прямого ответа.
И, конечно же, пунктуальность — это грех лишь старых офицеров, а не гораздо более молодого хотя бы внешне поколения. Оливер никогда не понимал, зачем нужно всё это идиотничанье, ведь когда надо, наконец пришедший тип бывает настолько серьёзен и эффективен, что это порой становится даже жутким. Видимо, тому просто нравитя раздражать окружющи.
— Ну, начальника, и по какому поводу назначено свидание? — сахарная вата в руках пришедшего чуть было не оказалась на пиджаке Оливера. Точно же издевается.
— Я спокойно мог дать поручение и через интерком, если бы кто-то сидел на том месте, где должен был, а именно на дежурном посту. В крайнем случае — можно поговорить в кабинте.
Театральная пауза, и парень хватается за сердце, сначала явно специльно попутав сторону и трагическим шепотом отвечает:
— Как можно в кабинете?! Там же жучки… А вдруг узнают враги… Конкуренты… Пираты хотя бы…
Оливеру сразу очень захотелось прояснить один интимный и личный момент, но это ж чучело всё равно не признается, да и не только он способен на такое. К сожалению, на острове подобрались те ещё кадры, один другого краше. И то пришлось собирать этот паноптикум по всей галактике.
— Эй, ау, Земля Марсу, так в чём дело-то? — парень словно не мог устоять на одном месте ни мгновения.
— Если это называется незаметная
— Вполне себе незаметная, — почему-то посерьезнел собеседник, — иначе меня бы тут давно затоптали каблуками. Интересно, почему с кастетом ходить нельзя, а на шпильках — пожалуйста. А поражающий фактор у вторых ещё и посерьёзней буудет…
Тут Оливер был согласен, вспоминая “какие” методы допроса применяли некоторые сотрудницы. Но сколько ж можно забалтывать зубы? И какое ему дело до любовных похожддений этого наглого блондина, который словно специально зачастую нарывается на неприятности, что уже ему, Оливеру, воообще-то руководителю сеьёзнейшей организации, которой безусловно является Космопол, приходится краснеть и расхлебывать чуть ли не дипломатические скандалы с участием своего офицера.
— Итак, кэп, в чем дело? — на мгновение в голубых глазах промелькнула озадаченность. Всё же Оливер действительно никогда никого не просил ни о чем личном.
Они отошли за какие-то аттракционы. Всё же действительно, мало ли какие обманутые в своих ожиданиях девушки внезапно вмешаются в разговор.
— Оборотень, я тебя прошу…
— Даже так, по позывному, а не имени, дело-то точно личное?
— Брайан, я прошу… — Оливеру хотелось взвыть от отчаяния. В очередной раз тяжко вздохнув, он подолжил:
— Дело действительно личное. И важное. И если бы не те расчеты и не нюансы общения с блазарами, точнее их религиозным институтом, я бы этим делои занялся бы лично сам, как и должен был.
“Не только сейчас, но и гораздо раньше”, — но этого директор Космической Полиции, в простонародье Космопола не стал озвучивать.
— Оли, ты же мог обратиться к кому угодно на базе… — названный Брайаном задумчиво почесал в затылке.
— Дело очень деликатное, а отряд всё же сотстоит из слишком специфичеких личностей. Ещё даже толом не сработавшхся. Тут ты — явно меньшее зло.
— Как будто я не знаю, как ты, да и головной центр относится ко мне и группе.
— В отличие от главного офиса я знаю, что при всех своих выкрутасах ты выполнишь поставленную задачу. И вообще, ты хочешь, чтобы я унижающе умолял? И так приходится вручать под охрану самое дорогое… Скоро на каникулы прилетает на Землю моя дочь. В этот раз, первый за всё время она должна была гостить у меня. Но текущее дело спутало всё. Надеюсь лишь на одно, что переговоры пройдут удачно и быстро, чтобы оно стоило того. Хотя хорошо было бы, чтобы аналитики ошиблись.
— Вы с Кристен все ещё вместе? Ладно, не моё дело. Только, надеюсь, ты знаешь, как её зовут, и снимки вручишь не снимка эмбриона. — Пять секунд серьёзности и снова глупые неуместные шутки.
— Дочь зовут Веста, — сквозь зубы проскрежетал Оливер. — И я конечно не с изображением младенца пришел.
Он передал распечатанный фотоснимок. Технология древняя, ещё доимперских времен, позже реконструированная, но порой так бывало проще, чем ипользовать личные коммуникаторы или тем более передавать какие-то крохи информации через нейрошнур, который был далеко не у каждого.