Планеты в опасности

Гамильтон Эдмонд Мур

Это была не битва — это была жестокая казнь. Половина Холодных была уже уничтожена. Три четверти из них погибли ещё до того, как оставшиеся в живых прекратили тщетные попытки добраться до «Кометы» и с диким остервенением рванули в космос.

— Они разбиты, — медленно и недоверчиво произнёс Гердек в наступившей тишине. — Силы Холодных рассеяны.

Он повторил это так, словно всё ещё не мог поверить своим глазам.

— Так тихо, так быстро — разбиты навсегда! — Гердек был поражён. — Мы можем изгнать их из всех миров, которые они завоевали. Мы можем обеспечить

будущее нашей расы…

По его щекам потекли слёзы. Шири рыдала от счастья в объятиях Лакка. Востол с благоговением смотрел на осунувшееся, усталое лицо Курта Ньютона.

— Теперь я знаю, что был неправ, независимо от всяких доказательств, — выдавил из себя Востол. — Вы — Каффр. Только он мог сделать это!

Когда они приземлились за пределами Бебемоса и вошли в город, то обнаружили, что его жители всё ещё ошеломлены невероятным чудом, которое вырвало их из лап гибельной тьмы. Курт и его команда шли сквозь безумно радующуюся толпу, и её рёв всё нарастал.

— Каффр! Каффр! — повторял безумный крик снова и снова.

Курт с беспокойством обратился к Гердеку.

— Разве теперь я не могу рассказать им правду о том, кто я такой?

— Нет, не говорите им, — взмолился Гердек. — История о том, как Каффр вернулся, чтобы защитить свой народ, будет вдохновлять мою расу во все грядущие времена. Не разрушайте их убеждения.

Теперь и за пределами Солнечной системы капитан Фьючер стал легендой.

На террасе перед Залом Солнц, в тени гигантской статуи Каффра, старик Игир хрипло поприветствовал Курта Ньютона.

— Можете ли вы простить нас, членов Совета, за то, что мы сомневались в вас, Каффр? Только народ не сомневался.

Люди — десятки тысяч из них собрались перед огромным зданием — кричали о своей вере и гордости в этот великий момент. Они замолчали лишь тогда, когда Курт Ньютон обратился к ним.

— Тарасты, теперь у вас есть оружие, которое позволит вам оттеснить Холодных и восстановить свои владения в этой вселенной. Но вы не должны думать, что ваши невзгоды закончились. Должно пройти ещё много поколений, прежде чем эта вселенная возродится к новой жизни и вновь обретёт молодость. Вы должны бороться, трудиться и терпеть, пока это время не настанет.

— Но эта золотая эра, в конце концов, наступит. И когда это произойдёт, дни вашей былой славы вернутся. И снова все звёзды и миры вселенной будут управляться из этого Зала Совета.

Капитан Фьючер помолчал, а затем сказал в заключение:

— Я и мои товарищи покидаем вас. Мы возвращаемся в те места, откуда пришли. Но мы вам не понадобимся. Среди вас есть люди, которые смогут повести вас в будущее, и без чьей помощи мы ничего не смогли бы сделать. Так что это — прощание.

Наступила долгая пауза, полная абсолютной тишины, в которой, казалось, не было ни малейшего движения во всей огромной толпе. Затем до Курта Ньютона донёсся раскатистый, оглушительный крик, громоподобная дань уважения, которой могли бы гордиться короли.

— Приветствуем тебя, Каффр!

Потрясённый этим, Курт поднял глаза на гигантскую каменную фигуру настоящего Каффра.

—

Я сделал всё, что смог, во имя тебя, — прошептал он.

Глава 20

Открытие

«Комета» находилась внутри большой яйцевидной камеры в передатчике материи Тарасии, готовая устремиться обратно через бездну измерений в свою собственную вселенную. Снаружи Курт Ньютон и команда Фьючера прощались с тарастами.

Шири плакала. Гердек и Лакк, казалось, испытывали одинаковый накал эмоций, пожимая руку Курту. Ото выглядел смущённым.

— Пойдёмте уже, — сказал он. — Я никогда не любил прощаться.

— Это потому, что ты не так сентиментален, как мы, люди, — заметил Грэг.

— Вам обязательно уходить? — серьёзно спросил Курта Лакк.

— Нам здесь больше нечего делать, — ответил капитан Фьючер. — И… мы скучаем по нашей родной вселенной.

Фиалковые глаза Шири выражали понимание.

— Темноволосая девушка там — она ждёт.

Помахав на прощание, Курт последовал за фьючерменами на корабль. Он остановился, когда Мозг указал на новый квадратный аппарат в каюте.

— Последние несколько дней я настраивал этот автоматический самописец, — объяснил Саймон Райт. — Он запишет определённые данные о координатах нашего обратного полёта через измерения, даже если мы сами слишком измучены, чтобы делать заметки.

Ото рассмеялся.

— Упрямый старина Саймон! — усмехнулся он. — Он всё ещё пытается доказать, что четвёртое измерение не является пространственным, даже после того, как мы пролетели сквозь него.

— Я всё ещё не верю, что все принципы относительности в физике неверны, если ты это имеешь в виду, — кисло парировал Саймон.

— Ты сможешь изучить теорию всего этого, когда мы вернёмся, — нетерпеливо сказал ему капитан Фьючер. — Пора отчаливать.

Они наблюдали из окна рубки управления, как Гердек щёлкал переключателями огромного передатчика материи.

И снова команда Фьючера ощутила ошеломляющий удар высвобожденной энергии, который швырнул их в бездонную пропасть. И снова вокруг них распростёрлась кошмарная панорама нереального, сверхгеометрического пространства.

Всех их затошнило, когда «Комета» понеслась по сложной траектории среди пены сферических вселенных. И снова их взорам предстали невероятные перспективы инопланетных измерений.

Затем последовал резкий толчок, в ушах зазвенело. И они обнаружили «Комету» внутри приёмника вещества на освещённой Солнцем поверхности Деймоса.

— Курт! — раздался крик, и Джоан Рэндалл со старым Тико Трином побежали к ним через сад. — О, Курт!

Он обнял её.

— Джоан, мы через многое прошли. Но всё это не значит ничего, в сравнении с возможностью вернуться к тебе.