Планиверсум. Виртуальный контакт с двухмерным миром
Шрифт:
Вечером девятнадцатого июня я мрачно смотрел на тот самый закат, который так мечтал увидеть. Жена почувствовала неладное.
— Я никогда не видела тебя в таком настроении. Никогда!
Я задумался о том, не рассказать ли ей все.
— Это связано с твоей работой? — спросила она. — С Алисой?
— В какой-то степени да. Я не могу нормально работать. Я не могу спать.
Порыв свежего ветра вызвал рябь на воде, и слова вдруг полились сами. Странные распечатки в мае. Ардийские пейзажи и живые существа на экране компьютера. Когда я закончил рассказ, на небе сияли звезды, и гагары перекрикивались вдалеке.
—
— Лучше бы это было выдумкой. Но нет. Боюсь, это правда. И в этом вся загвоздка. То, что меня грызет. С одной стороны, я получил такую невероятную возможность… и ответственность. С другой — кто поверит мне, поверит нашим распечаткам, снимкам и видеозаписям? Разве ты мне поверила?
— Пойдем в дом. Здесь как-то неуютно. — Жена испуганно взглянула куда-то в сторону горизонта. — А почему ты думаешь, что тебе не поверят?
— Потому что все это кажется безумным, странным и совершенно неправдоподобным.
Мы вошли в дом и увидели внутри ухмыляющегося сына.
— Я слышал все, что вы там говорили.
— Ну? И что ты думаешь?
— Рассказ впечатляет… если ты вдруг не свихнулся на старости лет.
Жена окинула его сердитым взглядом, и мальчишка умолк. Меня бросило в дрожь. Я вдруг понял, что с этого и начинается безумие: ты просто что-то придумываешь и представляешь его так ярко, что для тебя оно становится реальностью. Но эта реальность не настоящая.
— Как бы то ни было, сейчас у нас каникулы, и я замерз. Давайте зажжем огонь.
Мы провели на озере десять дней, и к концу этого срока я снова смог думать о научных проблемах. Я сам не ожидал от себя такого прогресса.
На следующий день после моего возвращения курьер доставил новые детали, а еще через пару часов их установили и протестировали. Нам оставалось лишь дождаться положенного времени, чтобы снова сесть за компьютер.
4 июля, пятница, 14:00
Вся группа была в сборе. Эдвардс запустил программу 2DWORLD, а я уселся за клавиатуру.
— ЗАПУСК 2DWORLD.
На экране появился пейзаж двухмерного мира. В центре стоял СЕФ.
— ПРИВЕТ, ЙНДРД.
— НЕИЗВЕСТНЫЙ ПАРАМЕТР: "ПРИВЕТ"
— Доктор Дьюдни, не торопитесь! Мы еще не связались с Арде.
И тут свершилось чудо: прямые линии на экране начали изгибаться, а простые геометрические фигуры приобрели причудливые и непривычные очертания.
— ПРИВЕТ, ЙНДРД.
— ГДЕ ВЫ БЫЛИ? СО МНОЙ НЕ ГОВОРИЛИ ВЫ 17 ДНЕЙ, И Я ПОЧТИ В МАЙ-НУНБЛТЕ.
Йендред медленно плыл над землей, держась за шар и разговаривая с нами. Время от времени он мягко приземлялся, отталкивался от почвы и отправлялся в следующий прыжок.
Йендред должен был оказаться в Май-Нунблте гораздо раньше, но потерял много времени из-за неудачного случая. Однажды вечером он остановился на ночлег, и вдруг с востока хлынула необычайно глубокая и бурная река. Местность была почти необитаемой, домов поблизости не оказалось, и Йендред успел лишь немного надуть свой воздушный шар. Он смог подняться в воздух, но почти пустой шар не удержал его, и Йендред вместе с шаром упал в реку. Он лежал на шаре, удерживая его двумя руками на одной стороне тела, а две другие подняв в воздух, чтобы можно было дышать. Жабры ардийцев не позволяют
По прикидкам Йендреда, река отнесла его примерно на семьдесят пять километров, но когда вода иссякла, под ногами было сплошное болото, и чтобы выбраться из него, Йендреду пришлось наполнить шар. В это время дул утренний восточный ветер. Он отнес шар еще на тридцать километров к западу.
Приземлившись, Йендред обнаружил, что угодил в зыбучие пески, и ему снова пришлось надувать шар, хотя на этот раз уже без прежней спешки. Перепуганный, замерзший, мокрый и уставший, он то падал в грязь, то снова поднимался в небо, где его начинало болтать на ужасном ветру.
Обнаружив, наконец, твердую почву, Йендред сразу же сдул шар и попросил убежища в первом попавшемся доме. От расстройства и перенапряжения он заболел, и хозяевам пришлось его выхаживать. Дети хозяев расспрашивали Йендреда о его приключениях, но даже им не удавалось развеселить его.
Йендред прервал рассказ и предупредил нас, что больше пользоваться шаром он не сможет: в баллоне кончился газ, и его пришлось выбросить. Мы и сами заметили, что в сумке с припасами, которая свисала с шара, баллона не было. До города Май-Нунблта оставалось два дня пути, и дневной западный ветер уже начал стихать.
Приземлившись в последний раз, Йендред спустил шар и положил его в мешок. По пути он продолжал рассказывать о событиях последних дней, а потом неожиданно спросил нас:
— СКАЗАЛИ ПРО КОМПЬЮТЕР РАНЬШЕ ВЫ. ЧТО ЭТО ТАКОЕ?
— МАШИНА, КОТОРАЯ УМЕЕТ СЧИТАТЬ. ВООБЩЕ-ТО ОНА МОЖЕТ ДЕЛАТЬ МНОГОЕ ДРУГОЕ. ОНА ПОМОГАЕТ НАМ АНАЛИЗИРОВАТЬ ИНФОРМАЦИЮ, ПРИНИМАТЬ РЕШЕНИЯ, ПРЕДСКАЗЫВАТЬ БУДУЩЕЕ И РИСОВАТЬ. ЕЩЕ ОНА УМЕЕТ ИГРАТЬ В ИГРЫ И РАЗГОВАРИВАТЬ С НАМИ. НЕКОТОРЫЕ ЛЮДИ СЧИТАЮТ, ЧТО СО ВРЕМЕНЕМ КОМПЬЮТЕРЫ СТАНУТ ТАКИМИ ЖЕ РАЗУМНЫМИ, КАК И МЫ.
— РАЗГОВАРИВАЕТЕ ВЫ СО МНОЙ ЧЕРЕЗ КОМПЬЮТЕР?
— ДА. НО МЫ НЕ ПОНИМАЕМ, КАК ЭТО ПРОИСХОДИТ.
— НО ВЕДЬ ПОСТРОИЛИ ВЫ ЕГО.
— КОМПЬЮТЕР ПОСТРОИЛИ ЛЮДИ, ДА, НО МЫ ПОНЯТИЯ НЕ ИМЕЕМ, КАКИМ ОБРАЗОМ ОН ПОМОГАЕТ НАМ С ТОБОЙ ОБЩАТЬСЯ. ЭТО ЗАГАДКА ДЛЯ НАС.
— КАЖЕТСЯ, У НАС ТОЖЕ ЕСТЬ КОМПЬЮТЕРЫ.
Эти его слова нас удивили. До сих пор мы считали, что уровень развития науки и техники в Пуницле соответствует концу девятнадцатого века по земным стандартам. Но оказалось, что у них уже есть экспериментальные модели «компьютеров», и что разработали их в знаменитом научно-техническом центре в том самом городе, куда направлялся Йендред. Похоже, наши представления об ардийском техническом прогрессе пора было пересматривать.
Этот научно-технический центр правильнее было бы назвать институтом. В нем собрались самые выдающиеся ученые Пуницлы, чтобы заниматься научными и техническими исследованиями. Кроме того, институт выполнял функции образовательного учреждения и ежегодно набирал несколько дюжин студентов. Студенты учились, помогая ученым проводить эксперименты. Каждое утро и сотрудники, и студенты собирались на семинар. По сути, такие семинары очень похожи на наши университетские лекции. Йендред многое знал об этом институте, потому что сам хотел когда-то поступить в него, но ему помешали пробелы в знаниях. Как раз в то время он проникся идеями, которые впоследствии вынудили его отправиться в путешествие. Ему гораздо больше нравилось мечтать, чем учиться.