Планктон и Звездочёт
Шрифт:
– Погоди, так она чего, замужем? Я не знал. А кольцо чего не носит?
– Разумеется, замужем! У них в Воронеже, если до двадцати двух замуж не вышла, то всё – жизнь закончилась, причём неудачно. Я даже, представляешь, пригласил её на день рождения и говорю: «Приходите, будут мои друзья-лингвисты и друзья-мотоциклисты, про всех я вам рассказывал: хорошие ребята. В семь начнётся концерт и танцы». А она отвечает, что из всей моей компании
– Чего водом? – не понял Бронницкий.
– Харлеводом. Ну «Харлей» у него, мотоцикл. Друг мой, я Алабале про него рассказывал. Я спрашиваю: «А вы что же, такую социальную активность как танцы только в матримониальных целях рассматриваете?»
– Каких целях? – снова не понял Планктон Антонович.
– В целях замуж выйти, – объяснил Валентин.
– Так она же, ты говоришь, замужем?
– Ну, так она и не пришла.
– Так она чего, меркантильная стерва какая-то? – заподозрил Бронницкий.
– Да нет! В том и дело, что нет! Не стерва совсем. Просто взгляд такой на вещи: всё должно быть чётко, правильно, по плану. У Алабалы вообще есть на всё чёткий план: когда замуж выйти, через сколько лет правильно сменить работодателя, когда взять ипотеку, когда пойти в декрет.
– Во как! – вздохнул Планктон Антонович. – И когда она в декрет?
– Мне вообще кажется, что у людей это всё от страха, – разглагольствовал Бордовских, проигнорировав вопрос. – Все вот эти чёткие жизненные планы и стратегии. Страшно жить, страшно, блин, неизвестности. Пытаются себя обезопасить. Типа, если всё делать правильно и по плану, то всё и дальше будет по плану, и не так страшно. А на самом деле – в любой момент может что угодно случиться, в любой момент можно на хер сдохнуть, и конец всем планам. Ради плана отказывают себе в удовольствиях, в чувствах, в настоящей, блин, жизни себе отказывают! А жизнь вдруг – хуяк, и закончилась.
– Это точно! – вздохнул Планктон Антонович.
– Так вот, о чём я? – продолжал Бордовских, расправившись с супом и переходя к котлете с макаронами. – Прям так хочется ей иногда сказать: «Давай, дочка, жги, не бойся ничего, делай, что нравится – всё у тебя получится. Мечтай, пробуй – когда, как не сейчас?» Да только я ж не скажу, потому что чего я буду лезть… А теперь прикинь, какой я для Алабалы разрушитель устоев. Ей ведь тоже не понятно, как так можно жить… Ну вот, например, говорит: «С вашей зарплатой нужно носить
– М-да, Валя. Смотрю, ты прям увлёкся. Осторожнее – затянет! Не знаешь, что от них ожидать.
– Да ладно тебе, не беспокойся. Плавали, знаем! Да и на фиг оно мне не надо. Ты мне лучше вот что скажи. Тут говорят, ты с Семёновой из Расчётного центра замутил?
– Говорят, что кур доят! – попытался отшутиться Планктон Антонович.
– А пошли, и сисек не нашли, – срифмовал в ответ Валентин. – Ну и всё-таки?
– Кто говорит? Всё-то ты знаешь… – смутился Бронницкий.
– Иголку в сене не спрячешь, Планктон Антонович. Тут все всё знают. Да и видел я вас, как с корпоратива уходили.
– В общем – да, замутил, – признался наш герой. – Нравится она мне. Только это между нами.
– Будь осторожнее, Планктон! – Бордовских в особенно серьёзных случаях даже не называл Бронницкого по отчеству. – Мне кажется… ты только не обижайся! Мутная какая-то дамочка. Глаза у неё… пустые какие-то. Нехорошие глаза. Ты уверен?
– Уверен! – улыбнулся Планктон Антонович. У него всё было хорошо.
***
С утра пятницы Планктон Антонович находился в приподнятом и возбуждённом настроении, хотя на улице было хмуро и время от времени сыпал мокрый снег. Он как обычно уже успел обменяться несколькими десятками утренних sms с Матильдой, которая в итоге пригласила его сегодня в гости – а это означало, что они потенциально смогут провести вместе все выходные, впервые за недолгую историю их романа.
Работа спорилась, Бронницкий переделал множество дел и заданий, часть которых можно было запросто отложить на следующую неделю. Он чувствовал себя окрылённым и ждал вечера. Хотя Семёнова назначила встречу на 19 часов, а дойти до здания Расчётного центра можно было за двадцать минут, молодой человек вышел ровно в шесть – он просто больше не мог усидеть на месте. По дороге купил букетик тюльпанов и попросил девушку-флориста подрезать их покороче, чтобы можно было спрятать под пальто и в подходящий момент эффектно извлечь. Пружинящей походкой он быстро дошагал до заветного переулка и принялся нарезать круги у главного входа. В 19.05 зазвонил мобильный.
Конец ознакомительного фрагмента.