Планы на лето
Шрифт:
– Хорошо. Спасибо тебе!
Матвей посмотрел на часы, затем на сумеречное небо. Дождь понемногу затихал.
– Наверное, я пойду, – сказал Мальцев. Ладонь его уже не была такой холодной – мне удалось немного отогреть парня.
– Точно не зайдешь? Простудишься. Кто будет мне ответы на тесты доставать? – Последний вопрос я задала заговорщическим шепотом.
– За это не волнуйся. Если я тебе пообещал – все будет. – В сумерках глаза Матвея заблестели. – Ну пока!
Мальцев нарочито весело подмигнул, хотя мне показалось, что ему сейчас совсем не до веселья.
– Пока!
Я
– Погоди! А как же дело к Вовке?
Матвей обернулся и, поежившись от капель, сказал:
– Потом! Оно не такое и срочное… Сам справлюсь!
Когда Матвей ушел, я еще немного постояла под козырьком, оттягивая момент, когда мне придется тоже мокнуть под дождем. Поверить не могу, что согласилась на предложение Мальцева. Раньше я никогда не нарушала правил и старалась играть честно – твистер не считается. Но в этот раз ставки слишком высоки, ведь мы с Вовой можем снова обрести настоящую семью.
Дома меня ждал приятный сюрприз: мама, хоть и с дороги, решила приготовить ужин. Видимо, ее настолько тронула наша встреча на вокзале. Все-таки Вовка здорово сечет в женской психологии.
На радостях мы с братом даже приняли участие в готовке. В холодильнике нашлись все ингредиенты для пастушьего пирога, и мы резво взялись за дело. На улице уже совсем стемнело. В приоткрытую форточку дул грозовой ветер. Вова рассуждал с мамой об археологических открытиях. Я слушала их вполуха – мне просто впервые за долгое время было спокойно и хорошо. Я даже на время забыла об участии в прослушивании. И о Давиде забыла. Но обо всем внезапным звонком напомнила Дина.
– Слышала новость? – бодрым голосом спросила подруга.
– Какую?
– Как какую? Что у нас сейчас главное на повестке?
У меня в голове пронеслось, что на повестке у меня сейчас многое.
– Прослушивание?
– Ну конечно!
Я заметила, что Вовка, нарезающий салат, навострил уши. По крайней мере, ножом он теперь стучал гораздо тише.
– В группе школы уже пост выложили, скорее смотри!
Сердце застучало быстро-быстро. Я понеслась с телефоном в свою комнату. Дина оставалась на связи.
– Ну как? Ты открыла? Посмотрела? – спрашивала она.
– Погоди, я еще ноут гружу. Так… Открываю…
Во рту пересохло. Пост об итогах прослушивания в хор был первым на стене школьной группы. Я два раза перечитала свою фамилию.
– Ну? – продолжала допытываться Динка по телефону.
– Ну… – хриплым голосом отозвалась я.
– Поздравляю! А я сразу знала, я так и думала.
Тут я заметила, как красным загорелось уведомление о заявке в друзья. Предчувствие не подвело, и сердце совершило новый кульбит: Давид Перов хочет со мной подружиться.
– Динка, я тебе перезвоню, – быстро сказала я и положила трубку.
Конечно, я приняла заявку Давида. А потом, испугавшись, вышла из Сети. Даже на поздравительный пост со своей фамилией никак не отреагировала. Все так быстро произошло, всего за два дня…
Я тут же себя мысленно отругала. Размечталась уже, будто принятие в хор и заявка в друзья круто изменят мою жизнь. Мы с Давидом теперь партнеры, а меня ждут репетиции… Не только
Мама, узнав, что меня приняли в хор, отправила Вову после ужина за тортом. Брат проворчал, мол, какой торт – ночь на дворе, дождь еще накрапывает, но в магазин все-таки пошел.
Пока Вовы не было, мама решила развести меня на откровения. Видимо, заметила, как сильно я волнуюсь. Или брат чего ляпнул.
– Дело ведь не только в хоре? Вова сказал, что по солисту все девчонки сходят с ума.
– Просто они сходят с ума не по Вове, вот он и бесится, – проворчала я. Не брат, а трепло. Немного подумав, я все-таки призналась маме: – Но все-таки он прав. В хор я записалась из-за солиста.
Мама улыбнулась.
– А я из-за твоего отца на исторический факультет поступила. Никогда не знаешь, кто изменит твою жизнь.
Родители были неразлучны еще со старших классов. Конечно, когда у них только появились погодки, они не планировали уезжать на другой материк. Начиналось все с экспедиций на пару месяцев… Потом отец всерьез занялся научной работой, получил признание и кучу интересных и важных для него предложений… Сейчас им привычнее и комфортнее так – далеко от нас и только вдвоем. Я хотела спросить, не думают ли они вернуться насовсем, чтобы мы снова были вместе. Как сложилась бы наша жизнь, если бы они постоянно находились рядом? Какими бы мы тогда выросли? Эти вопросы терзали меня все время, но задать их маме я так и не решилась. Из магазина вернулся Вова, и мы сели пить чай. К теме отъезда и Африки не возвращались, будто и я, и брат боялись отказа. Но теперь я больше уверена в своем успехе. Матвей ведь пообещал, и я знала, что он всегда держит слово.
Вспомнив про Мальцева, я дернула брата за рукав и сообщила, что друг его разыскивал. Приходил к нам, но не застал Вову дома, а потом сказал, что случилось что-то с отцом. Выслушав меня, брат нахмурился и кивнул.
– А что с его папой? – все-таки спросила я, когда Вовка вставал из-за стола.
– Не твое дело, – ответил брат, и я обиженно надулась.
После уроков должна была состояться моя первая репетиция в хоре, поэтому с утра я вертелась перед зеркалом дольше обычного. На сей раз решила обойтись без термобигуди, но все же немного подкрутила плойкой концы. А еще нарисовала на веках непривычные для меня стрелки. Все это не осталось незамеченным Вовой.
– Для Давидика постаралась? – спросил брат язвительно, когда мы уже обувались в коридоре.
– А тебе какая разница? – огрызнулась я.
– Да он урод последний, – сказал Вова, – мне он не нравится.
– Тебе никто не нравится, – усмехнулась я.
– Что ты имеешь в виду? – насторожился брат.
– Ничего!
– Сама взъелась на мою Соню…
– Там хотя бы причины есть.
– Какие еще причины? – Вова перегородил мне дорогу.
– Пусти!
Брат иногда мог здорово выводить из себя. Особенно меня раздражало, когда он воображал себя моим хозяином. Решал, с кем мне общаться и что делать. Я первой вышла из квартиры, а из коридора донесся голос мамы: