Пластика души
Шрифт:
– Очень плохо? – не выдержала я, и он сунул мне читалку:
– А сами посмотрите.
«Ранним теплым солнечным осенним утром, блещущим той особой сентябрьской прелестью, что характерна только для этого периода, молодая стройная блондинка с длинными струящимися волосами, отливавшими спелой пшеницей и струившимися по тонкой балетной спине ярким водопадом…» – прочитала я и глупо хихикнула:
– Что это? Похоже на словарь эпитетов.
Вадим Сергеевич кисло улыбнулся:
– Не угадали. Роман начинающей и ну о-очень талантливой писательницы. Вас
– Вполне. Но вы ведь не собираетесь это издавать?
– Я что, похож на идиота? Мне никогда этого не продать. Это даже отредактировать невозможно, разве что заново переписать. Но и на такую работу я вряд ли кого-то найду. Или, может, вы возьметесь?
Я замотала головой:
– Ни за что. Меня уже укачало, а это только первая строка.
– Дальше еще хуже, – заверил агент.
– Куда уж хуже-то?
– Поверьте на слово или возьмите почитать.
– Нет, спасибо. И часто вам такое присылают?
– Значительно чаще, чем хотелось бы. И значительно больше, чем по-настоящему хороших текстов, – вздохнул он. – Такая работа. Приходится прочитывать горы подобных шедевров, чтобы найти один стоящий роман. Если бы не Аглая, я бы уже на паперти стоял.
– А вы с ней давно знакомы?
– Собственно, с нее и начался мой бизнес. Первая же книга нам принесла хорошие деньги, а со временем и тиражи увеличились, и экранизации пошли. Ну, вы, наверное, видели эти сериалы?
Мне было стыдно признаться, что я практически не смотрю телевизор, потому я предпочла неопределенно кивнуть.
– В общем, Аглая – мой лучший проект, а все остальное просто работа, иногда приносящая кое-что. Но крутится все вокруг Волошиной. Потому я исполняю любой каприз моей звезды и уделяю ей практически все свое время. Она должна быть спокойна, довольна жизнью, и я ей это обеспечиваю, а от нее требуется только одно – писать.
– И какова же будет моя роль?
– Вы будете ее личной помощницей, нянькой, стенографисткой, кухаркой – всем, что она потребует. Вы умеете готовить?
Это я умела – а чем еще заниматься, когда постоянно сидишь дома?
– Аглая не привередлива и не потребует молочных поросят, фаршированных перепелами, не волнуйтесь.
– Я должна буду сама покупать продукты? В поселке есть магазин?
– Это в ваши обязанности не входит. Все необходимое привозит Ростик, вам только нужно будет сообщать ему, что требуется. Магазин есть, в крайнем случае сможете сходить сами, – объяснил Вадим Сергеевич. – И прошу вас, Наташа, ничему не удивляйтесь и не задавайте вопросы.
«Он уже в который раз произносит эту фразу, – подумала я. – Что же меня ждет в этом поселке?»
Мы вышли на станции и направились пешком по улице, застроенной домами из красного кирпича, окруженными коваными заборами.
– Почему здесь дома одинаковые? – спросила я, озираясь по сторонам.
– Типовая застройка, – объяснил Вадим Сергеевич. – Кажется, что они рядом, но на самом деле территория позволяет соседям не мешать друг другу. Здесь довольно тихо и спокойно, собственно, поэтому я и посоветовал в свое
Вскоре мы остановились у дома в самом конце улицы, и Вадим Сергеевич нажал кнопку звонка на калитке. Когда она открылась, агент пропустил меня вперед и в спину снова сказал:
– Помните – ничему не удивляться и вопросов вслух не задавать. Все, что захотите, спросите на обратном пути.
На дорожке, ведущей к дому, он обогнал меня и первым поднялся на крыльцо. Дверь открыла высокая спортивно сложенная женщина средних лет.
– Здравствуйте, Катя. Знакомьтесь, это Наталья.
Я выдавила улыбку, хотя внутри все почему-то похолодело от неизвестности, поджидавшей меня за этой дверью.
– А это Катя, – продолжал Вадим Сергеевич. – Она врач-физиотерапевт, вы будете встречаться три раза в неделю.
Мы вошли в просторный холл, и я увидела винтовую лестницу, ведущую на второй этаж. Справа от нее виднелась просторная кухня с белой деревянной мебелью, слева – дверь в комнату, которая, как объяснил агент, будет моей.
– Чуть позже вы там оглядитесь и скажете, что еще вам потребуется, Ростик привезет. А теперь идем знакомиться с Аглаей Максимовной. Катя, вы закончили?
– Да, на сегодня все, – кивнула она. – Когда Наталья приступает?
– Завтра с утра, как мы с вами и договаривались. Деньги я перевел.
– Тогда я буду пока в кухне, сварю кофе.
Катя ушла, а Вадим Сергеевич пояснил:
– Я попросил ее сегодня переночевать тут, а утром она уедет. Ну что, готовы к встрече?
Я кивнула, все еще не в силах произнести ни слова, и мы поднялись по лестнице на второй этаж. Сердце мое отчаянно колотилось в ожидании чего-то неизвестного. И эти ожидания оправдались, едва я переступила порог комнаты.
Я совершенно не умею отдыхать, что выяснилось на второй же день отпуска. Пока Оксана сладко спала в своем номере, я, спустившись в лобби, взяла чашку кофе и уселась в кресло под небольшой пальмой, и, открыв привезенный с собой ноутбук, решила, что могу заняться редактурой статьи.
Вчитываясь в строчки на экране, я совершенно потеряла чувство времени и утратила способность ощущать реальность. Так бывало всегда – работа стала смыслом моей жизни, я чувствовала себя полноценной только в операционной, лаборатории или, как сейчас, за написанием статей.
Реальность напомнила о себе мужским голосом за спиной:
– И я ума не приложу, что теперь мне с этим делать! Как работать, где материал брать? Как вообще могло произойти подобное, объясните мне?!
Неприятный тембр резал слух, я поморщилась, обернулась и увидела Оксанкиного ухажера. Он сидел на диване боком ко мне, а его собеседник расположился за моей спиной. Режиссер был чем-то возбужден и раздосадован, лицо в красных пятнах, очки сползли на кончик носа, сальные волосики прилипли к черепу, придавая и без того небогатой внешности вид совсем уж жалкий. Что в нем нашла моя подруга, понять было невозможно.