Плата по старым долгам
Шрифт:
Решив, что их былое знакомство не оставило у Терлецкого приятных воспоминаний, Олег посчитал за лучшее не узнавать его. Однако Терлецкий думал иначе. По окончании официальной части, когда спонсоры покинули сцену и вслед за остальной публикой устремились в фойе и буфет, он пошел рядом с Олегом.
– Не делайте вид, что не узнаете меня, Олег. Это не в вашу пользу. Люди без памяти неполноценны. Уж поверьте мне, как психиатру.
– Вы еще и психиатр?
– Я еще и банкир, это вернее, - добродушно улыбнулся Терлецкий. Правда, уже второй год как оставил
– Много шизофреников?
– Нормальные люди в нашей стране коммерцией не занимаются.
– Но вы возглавляете коммерческий банк.
– И сумасшедшим домом кто-то должен руководить.
– Это выгодно?
– Это интересно. А когда интересно, жизнь воспринимаешь не в самом худшем свете. Но что привело в бизнес вас? Вы человек другого склада.
– Мне тоже интересно.
– В странное время мы живем, вы не находите?
– Мы жили в странное время.
– Возможно, вы правы. Знаете, Олег, я часто вспоминал наши беседы в следственном изоляторе. Помните, вы убеждали меня, что счастье не в деньгах?
– Что-то припоминаю.
– И сейчас так думаете?
– В основном.
– А я тогда не смеялся над вами только потому, что вы были мне симпатичны. Но потом понял: вы абсолютно правы. Да, я умею делать деньги, такой у меня талант, однако реализовать его в полной мере сумел лишь, когда принял ваш довод: нельзя терять самообладание, а тем более голову, при виде больших денег.
– Он сделал паузу, бросил на собеседника быстрый взгляд, а затем добавил как бы невзначай, - и этим я отличаюсь от того, с кем вам предстоит встретиться сегодня.
– Откуда такая осведомленность?
– удивился и одновременно насторожился Олег.
– Плохо информированный банкир - кандидат в банкроты. А слухами земля полнится. Говорят, вас пригласили сюда не только для того, чтобы облегчить ваш бумажник на десять штук зеленых.
– Очень любопытно. Так зачем меня пригласили сюда?
– Слух этого не уточняет. Но я могу предположить. Объект, на который ваша компания имеет не меньше прав, чем те, кто жаждет прикарманить его, оценен много ниже фактической стоимости. Кстати, вам не предлагали приличное вознаграждение за подписание рекламации о некачественности поставленного на этот объект оборудования?
– Мне предлагали подъемные, если я соглашусь занять пост директора некоего коммерческого предприятия.
– Ваше директорство длилось бы ровно столько, сколько времени потребовалось бы на подписание рекламации.
– Вы в этом уверены?
– Так же как в том, что когда-то меня звали Герой и я плохо играл в теннис.
– Кто за этим стоит?
– Вы должно быть помните, имен я не называю. Но предвижу, что как только ваша компания выйдет из игры, Дулибский филиал будет перепродан за очень большие деньги.
– Какое отношение к этому имеет тот, с кем я должен встретиться?
– Он в доле с оценщиками. Но они хотят надуть и его. Сумма, что перечислена вашей компании за оборудование,
– Смысл?
– Элементарный: занизить официальную стоимость объекта в целом, но продать его за настоящую цену. Разницу получить наличными.
– Я должен сказать об этом губернатору?
– На ваше усмотрение. Замечу только, что ему будет очень неприятно узнать об этом. Но оценщикам будет неприятней втройне.
– Имеете на них зуб?
– Я имел виды на филиал и меня обнадежили, но потом обманули. А я не люблю, когда мня обманывают.
У Олега не было причин не верить Терлецкому, и он решил спросить вездесущего банкира о том, что его интересовало не меньше Василя Брыкайло.
– Гера, у вас не вызывает никаких ассоциаций упоминание о торговом банке "Радебергер" в Вене?
Терлецкий с нескрываемым интересом посмотрел на него, а затем как-то странно улыбнулся.
– Вы хорошо подготовились к предстоящей встрече. Но в более широком плане не слишком обольщайтесь. То, что вы узрели, только вершина айсберга. Это все, что я могу сказать.
28
Расставшись с Терлецким, Олег пошел разыскивать Мирославу. Ни в фойе, ни в зрительном зале, где уже начался концерт, ее не было. Ощущая нарастающую неловкость - бросил даму на произвол судьбы - Олег заглянул в Большой и Малый залы, буфет, но и там Мирославы не оказалось. Спустился в вестибюль и облегченно вздохнул: она стояла у одной из колонн, разговаривала с Леонидом. Подходя к ним, Олег услышал, как Мирослава сказала с нескрываемым раздражением:
– Вы заверили меня, что он не приедет.
– Я сказал, что, возможно, не приедет, - возразил Леонид.
– Не помешаю?
– вмешался Олег.
– Помешаешь, - сердито буркнул Леонид.
– Только не мне, - запротестовала Мирослава.
– Олег Николаевич, вы согласны, чтобы ваша дама развлекала высокого гостя?
– Категорически возражаю!
– Олег, не вмешивайся в разговор, - рассердился Леонид.
– К нему меня пригласила Слава.
– И не только к разговору, - подхватила девушка, беря Олега под руку.
– Вы не разучились драться, Олег Николаевич? Полина рассказывала, что когда-то вы здорово дрались.
– Слава, ну что за чушь ты несешь!
– всплеснул руками Леонид.
– Олег Николавевич, вы не ответили на мой вопрос, - стояла на своем Мирослава.
– Кого бить?
– улыбнулся Олег, стараясь обратить разговор в шутку.
– Когда понадобится, я скажу кого - не приняла шутку девушка.
Она хотела еще что-то добавить, но бросив взгляд в сторону входных дверей, отстранилась от Олега, вскинула голову, расправила плечи, словно готовясь к схватке. Олег проследил за ее взглядом. К ним направлялся рослый худощавый бородач лет тридцати в строгом, но не лишенном элегантности костюме. В петлице его пиджака красовался значок Союза журналистов. Но и без того Олег уже догадался, что это тот самый Вал, с которым Мирослава, если верить Пете, только и знает, что ссорится.