Плата за души (Книга 2)

Гомонов Сергей

– Бывает, что и медведь летает, мальчик!
– сквозь зубы парировал Виктор Николаевич.
– Я даю тебе телефон, но не вздумай...

– Господин Рушинский!

Вторая глава корпорации примолк: в голосе молодого Скорпиона лязгнул металл - как если передернуть затвор или рвануть из ножен саблю. Собравшись с мыслями, он назвал номер. Андрей не простился и бросил трубку, едва дослушав до конца.

– Сучий потрох!
– и Рушинский ласточкой нырнул в постель.

Утром Андрей уже знал наверняка, что поездки в Чечню не

избежать.

"Он уже знает, что ты дышишь ему в затылок... Будь осторожен, мой воин! Не таится ли где-нибудь ловушка? Сделай отвлекающий шаг, а там и нанесешь удар первым!"

Андрей приписал эти, казалось бы, посторонние мысли самому себе и подумал, что Рушинский теперь по гроб жизни будет обязан ему за все проведенные без сна ночи...

Нужные люди вывели его на нужных людей, те, в свою очередь, на третьих, четвертых... Цепочка привела сына Константина Геннадьевича в Грозный, в ставку Терлоева, полевого командира одного из бандформирований, с которыми активно сотрудничали "Саламандер ин файр".

Магомед Арсанович не слишком обрадовался тому, что его так легко было разыскать. Но размышления его на эту тему мало касались Андрея. Тот сразу взял быка за рога:

– Мы с вами, Магомед Арсанович, должны немедленно сесть и подумать, кто подводит нас под монастырь. Я вижу, вы собираетесь уезжать, но придется отложить и повременить с отъездом...

Чеченец не привык, чтобы какой-то русский ублюдок указывал ему, что делать. Но Терлоев меж тем был человеком неглупым и знал, что в деловых отношениях национальность воистину не имеет отношения. Вот где скрывается натуральное единство, куда более надежное, чем какая-нибудь Лига Наций, спаянное проверенным историей раствором - Страхом.

Магомед Арсанович поведал ему эпизод с предательством Асланбека.

– Где он?
– немедленно спросил Андрей.

– Расстреляли, - махнул рукой в неопределенном направлении Терлоев.

Андрей поджал губы.

– Здесь что-то неправильно...
– помолчав, наконец выдал он.
– Что-то не так с этим Асланбеком. Сколько вы знали его, Магомед Арсанович, до того, как он пришел в ваш отряд?

– Пару месяцев знал... Дальний родственник он мне... Но пришлось избавиться от него: за такое не прощают...

– Вы допрашивали его перед расстрелом?

– Не особо...
– полевой командир отвел глаза: даже этот седой дядя с трудом выдерживал взгляд Скорпиона.

– Но он не мог молчать. О чем он говорил? Только очень подробно - каждое слово...

– Шарип!
– окликнул Терлоев своего телохранителя и заговорил с ним по-чеченски.

– А!
– понял Шарип и, кивнув, повернулся к Андрею: - Аслан? Кричал он сильно, нехорошее настроение у него было... Я и не разобрал толком...

– Вспомни, Шарип!
– веско приказал Магомед.

Тот снова перешел на родной язык и стал что-то говорить. В его монологе Андрей несколько раз услышал имя "Хусейн" и однажды - фамилию "Усманов".

Он вычленил все ненужное и пришел в выводу, что и имя, и фамилия принадлежат одному и тому же лицу.

– Скажи ему!
– отметя все возражения телохранителя, распорядился Терлоев.

– Аслан кричал, что это Хусейн его подставил... Но это не Хусейн. Аслан - трус, а Усманов дрался, как тигер, все ребята скажут за него... Асланбек это...

Андрей предпочел решать сам, Асланбек это или нет.

– Кто такой Хусейн Усманов?
– задал он вопрос.

И пришлось Терлоеву вспоминать историю появления у них свирепого парня, который во что бы то ни стало рвался отомстить русским солдатам за погром в доме тетки, которая (они проверяли) жила в Толстой-Юрте и приветила у себя потерявшего все племянника. Это давало Андрею повод для размышлений. Асланбек мертв - а кто-то по-прежнему "стучал". И если сам Терлоев тут не при чем, то...

– Я должен увидеть вашего Хусейна.

Шарип пожал плечами:

– Наши сейчас в разъезде. Отдыхают. Не могут они все время воевать с вашими, они тоже люди...

– Вы держите с ними связь?

– С кем-то и держим. Все вернутся через десять дней, это уж точно!
– уверил его телохранитель.

Это число Андрею не понравилось. К тому же, Скорпион был уверен, что уж одного-то бойца они точно не досчитаются по прошествии этих десяти дней.

– Шарип, да?
– он поднялся.
– Отвезешь меня к тетке Усманова, Шарип...

– Стреляют в городе...
– коротко ответил тот, не двигаясь с места.

Где-то вдалеке, в северо-западной части Грозного ухали залпы "Града". Андрей прикинул и понял, что обстреливают аэропорт. Но это не могло его остановить:

– Мы можем вылететь из Ханкалы, - сказал Скорпион, не обращая внимания на вопросительный взгляд Шарипа, адресованный хозяину: он и без того прекрасно понимал, что Терлоеву остается только кивнуть и лететь с ними.

На опустившийся с неба вертолет сбежалось посмотреть полсела мальчишек. Невзирая на грязь, летящую во все стороны от вихря, создаваемого винтом, не боясь ни дождя, ни автоматов, ребятня крутилась под ногами мужчин и с любопытством разглядывала с иголочки одетого, чистенького Андрея. Шарип проводил его к дому тетки Усманова.

Смешно, что чеченцы и ингуши подчас и сами путаются в своих родственных связях. А отсюда нисколько не удивительно, что Терлоев не стал слишком глубоко копать под якобы тетку Хусейна: не станет же чеченка обманывать своих ради чужого. Андрей, конечно, мог напомнить про родственничка-Асланбека, которого расстреляли несмотря на кровную близость с самим полевым командиром. Мог, но не стал. Не к чему. Надо будет - сами поймут. А не поймут, так и не надо: такой союзник в просвещенном состоянии станет только опаснее и прижимистее. Кто знает, что изобретет его скудоумная голова? Животные - они и есть животные...